Тайное учение даосских воинов

Тут я вмешался и сообщил, что я - провидец людских душ и точно знаю, что его погибшей сестре хочется, чтобы вишни были проданы именно ей, поскольку я вижу ее насквозь.

- Вы не можете видеть меня насквозь, - почему-то обиделась женщина.

Я решил использовать метод, который Ли называл "рассказ по наитию". Метод заключался в том, чтобы, глядя на человека, улавливать образы, связанные с ним или с кем-либо, о ком он думает, и начинать описывать эти образы, вызывая у человека желание сконцентрироваться на том, о чем идет речь, и тем самым сделать передаваемый образ более четким.

Как-то Ли методом "рассказа по наитию", подробно описал знакомую мне девушку и других моих знакомых. Потом как-то в городе я указал на нее Ли и спросил его:

- Ты узнаешь эту девушку?

- Нет, я ее не знаю, - ответил Ли.

- Но ты же мне все рассказал о ней, помнишь, когда ты демонстрировал мне рассказ по наитию?

- Я рассказывал, читая образы, возникающие в твоем мозгу, но я не видел четких ее черт. Так что я не смог ее узнать, хотя через твои ощущения мне удалось выяснить многие факты ее жизни.

Я внимательно посмотрел на женщину и сказал:

- Я вижу, что у вас была трудная жизнь.

По ее расширившимся от удивления глазам я понял, что попал в точку, и продолжал развивать успех:

- У вас был муж. (Это было нетрудно угадать, потому что обручальное кольцо было надето на левую руку.) Ваш муж обижал вас и слишком много пил (тут я воспользовался теорией вероятностей, потому что встретить мужа, который не пьет и никогда не обижает жену, практически невозможно).

Отметив, что я снова угадал, я продолжил:

- Вам принесла несчастье черная женщина.

- Не черная, а темноволосая, - взвизгнула она.

- Я это и имею в виду, - с легким раздражением возразил я. - Не о негритянке же я говорю. Ваш муж ушел к ней.

- Он не к ней ушел, а из-за нее.

- Это одно и то же, - гордо заявил я и продолжал рассказывать, задавая наводящие вопросы так, что она сама мне сообщала подробности о своей жизни, думая, что я угадываю их, хотя кое-что я, конечно, угадывал. Это задание Ли мы выполнили блестяще, выяснив всю подноготную и оставив ошеломленную женщину с ведром вишен и незабываемыми воспоминаниями о встрече с ясновидцем.

Еще одной формой тренировочного общения было так называемое ввязывание в бесконечные разговоры с группой людей. Лучше всего это было делать в очереди или в переполненном автобусе. Бесконечные разговоры можно было затевать с отдельными прохожими на улице, или с бабулями, подсаживаясь к ним на скамейке. Иногда войти в контакт было легко, достаточно было произнести несколько общих фраз или пошутить, для того чтобы познакомиться с человеком и завязать бесконечный разговор, из которого человек никак не мог выйти.

Некоторые люди, более замкнутые и напряженные, требовали особой техники, иногда их даже приходилось оскорбить каким-то намеком и потом отдельными репликами поддерживать в них злость, не позволяя, чтобы за ними осталось последнее слово, но и не проявляя излишней агрессивности, чтобы они на прервали разговор из страха перед тобой. Во время бесконечных разговоров мы учились управлять настроением собеседника, выяснять интересующую нас информацию, располагать к себе или, наоборот, вызывать отрицательную реакцию, входить в контакт и выходить из него.

Но больше всего мне нравились групповые бесконечные разговоры. Так, например, стоя в длинной очереди, я нарочито медленно выбирал товар, изображая туповатого, с замедленной реакцией покупателя, который никак не может решить, какой товар и в каком количестве он собирается взять. Когда продавщица и очередь доходили до белого каления и готовы были разорвать меня на куски и бросить на съедение собакам, нужно было какой-нибудь фразой разделить очередь на два лагеря - сочувствующих и агрессивных и натравить их друг на друга. Возникала восхитительная перепалка, в которой очередь забывала и обо мне, и о потерянном времени. Люди превращались в римских трибунов, громогласно возвещающих невежественной толпе свой уникальный и единственно верный взгляд на ситуацию и окружающий мир.

Иногда, вызвав агрессию, я подавлял ее каким-нибудь преувеличенно вежливым, но с подтекстом заявлением, которое заставляло агрессоров почувствовать себя неловко и задуматься над тем, как на мое заявление отреагировать.

Ли говорил, что толпа представляет собой огромную неуправляемую силу, в которой каждый человек теряет свою индивидуальность, и что поэтому для воина очень важно понимать психологию толпы, уметь влиять на людей, манипулируя их сознанием и заставляя толпу действовать в нужном ему русле.

- Толпа не подчиняется разуму, - говорил Ли, - ею правят эмоции и инстинкт. Поэтому твои действия при взаимоотношениях с толпой должны иметь очень яркую эмоциональную окраску - сильную и достоверную, чтобы ты мог внушать людям необходимые чувства и передавать свои эмоции, будь то страх, жалость, сочувствие, ненависть, отвращение или сострадание. Ты должен уметь разделять толпу, натравливая людей друг на друга, на ее лидера или на какие-то враждебные тебе агрессивные объекты.