Тайное учение даосских воинов

Месяца через полтора, когда травмированная рука уже полностью зажила, я сидел дома и готовился к экзаменам. Раздался звонок в дверь. На пороге стоял атлетически сложенный молодой человек. В нем чувствовалась скрытая энергия, он поигрывал мышцами и доброжелательно улыбался мне.

— Извините, вы Шурик Медведев? — спросил он.

Я ответил, что да, сразу почувствовав к нему симпатию, потому что Шуриком меня обычно называли только близкие друзья. Я подумал, что он интересуется боевыми искусствами и кто-нибудь из моих знакомых направил его ко мне.

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут? — очень вежливо попросил парень. — Но мы должны спуститься вниз и поговорить во дворе.

Меня это немного насторожило и заинтриговало, появилось смутное мимолетное ощущение опасности, но я не обратил на это внимания. Я одел ботинки и пошел за парнем. Спускаясь по лестнице, он что-то бормотал, типа:

— Пойдемте, я должен передать вам кое-что очень важное…

Мы спустились с крыльца и оказались на бетонированной площадке в центре дворика. Парень резким движением повернулся ко мне и с неожиданной злобой спросил:

— Сыча помнишь?

Удивленно посмотрев в его холодные серые глаза, я поинтересовался:

— Какого Сыча?

В этот момент он нанес мне удар снизу ножом в живот. Не успев ничего сообразить, я инстинктивно отпрыгнул и окрестным ударом двух рук выбил нож из его пальцев. Другой рукой он выхватил сзади из-за пояса брюк опасную бритву, закрепленную в деревянной рукоятке, и попытался полоснуть меня по глазам. Еле-еле успев откинуться туловищем назад, я рукой защитил глаза от удара и почувствовал, как бритва прошлась по моей руке, перерезав сухожилия пальцев.

Не давая противнику замахнуться для нового удара, я ударил его ногой в пах и в лицо. Он упал на спину, но тут же приподнялся на руке, продолжая размахивать бритвой. Я выбил бритву, ударив ногой по активной точке на предплечье, и, перепрыгнув через его лежащее тело, очень сильно с оттяжкой нанес удар ногой в подбородок, после чего его голова с глухим стуком ударилась о цемент, тело несколько раз содрогнулось в конвульсиях, и он потерял сознание. Я взглянул на свою руку и увидел глубокие разрезы на пальцах. Мне запомнилось, как из этих разрезов обильно хлынула кровь.

Вспомнив инструкции Ли, я сложил руки ковшиком и пил эту кровь, чтобы хоть немного компенсировать кровопотерю. Открывая ногой двери, я поднялся наверх, домой, перетянул руку резиновым жгутом, перевязал рану и после этого позвонил в «Скорую помощь».

Выйдя во двор встречать «Скорую помощь», я не увидел на земле ни парня, ни ножа, ни бритвы. Мой противник не мог уйти сам, потому что получил слишком тяжелые травмы, и я подумал, что наверняка у него были сообщники, которые наблюдали за нами и теперь унесли его куда-нибудь.

Потом я узнал, что их было двое, но, чтобы не вызвать подозрений, ко мне пришел только один, рассчитывая застигнуть меня врасплох.

В больнице после операции меня положили в палату с людьми, подозреваемыми в различных преступлениях, так как хирург сообщил в милицию о том, что я поступил с ранением холодным оружием. Около дверей палаты дежурил милиционер. Я утверждал, что порезался случайно и, несмотря на боль, продолжал готовиться к экзаменам.

На следующий день появилась моя мать, во весь голос взывая к высшей справедливости, и вскоре вся больница и ее окрестности были в курсе того, что ее бедного маленького сыночка, невинного, как ангел, поместили в палату с бандитами и убийцами. Поскольку никто не мог вынести ее бешеного напора, мое дело быстро уладили во всех инстанциях, и меня отпустили на экзамен.

По дороге в институт я понял, что за мной следят. Как я впоследствии узнал, люди из окружения Сыча контактировали с Черными драконами. Черные драконы снова вспомнили обо мне. С одной стороны, они жаждали отомстить за Сыча и проучить меня, а с другой стороны, все еще хотели, чтобы я их тренировал. За мной начали следить постоянно, и то, как развивались события, мне очень не нравилось.

Я рассказал Ли о сложившейся ситуации, и он немедленно предложил мне свою помощь, а также помощь своих учеников и учеников его учеников. Я наотрез отказался, решив, что должен сам справиться со своими проблемами, но в первую очередь я так поступил потому, что не хотел впутывать Ли ни в какие истории, боясь подставить его под удар.

Учитель одобрил мое решение и сказал, что все равно должен ненадолго съездить на Дальний Восток и надеется, что к его возвращению все закончится.

Я попросил помощи у товарищей, с которыми я учился в школе, и у ребят, с которыми я когда-то тренировался.