Читаем Таинства Церкви полностью

Литургическая реформа, начатая Вторым Ватиканским Собором, произвела изменения во многих обрядах и чинопоследованиях таинств, в том числе и в отношении таинства «Последнего помазания». Прежде всего, следует отметить, что Второй Ватиканский Собор существенным образом изменил акцент в понимании таинства Елеосвящения в католической Церкви. Со времени Второго Ватиканского Собора таинство вместо «Последнего помазания» (Extrema unctio) стало преимущественно называться «Помазанием больных» (Unctio infirmorum)[501]. Название было изменено вследствие того, что такая замена, по мнению участников Собора, «соответствует евангельской традиции и практике древней Церкви», а также вследствие стремления облегчить восприятие этого таинства самими больными и их близкими[502]

. В документе «Пастырская забота о больных»[503], изданном в 1983 г., рекомендованы 3 чина совершения таинства «Помазания больных»: совершение обряда вне мессы, вместе с чином мессы и в госпитале или другом подобном месте[504]. Конституция Собора «Sacrosanctum Concilium» указывает, что «Помазание больных» «представляет собою таинство, предназначенное не только для тех, кто стоит на пороге смерти»[505]. В настоящее время практика совершения «Помазания больных» определяется Апостольской Конституцией «Sacram Unctionem Infirmorum» Папы Павла VI, изданной 30 ноября 1972 г. Согласно этому документу материей таинства является «установленным образом освященное оливковое масло или другое освященное растительное масло» [506] , формой таинства является молитва священника: «Через это святое помазание по благостному милосердию Своему да поможет тебе Господь благодатью Святого Духа, и, избавив тебя от грехов, да спасет тебя и милостиво облегчит твои страдания»[507]
. Законным совершителем таинства может быть только епископ или пресвитер. «Общая инструкция о пастырской заботе о больных» указывает также на то, что «в помазании больных, которое включает молитву веры, явлена сама вера. Прежде всего, эта вера должна стать действенной и в служителе таинства, и что еще более важно, в воспринимающем. Больной будет спасен личной верой и верой Церкви»[508].

Сегодня католические богословы указывают в качестве следствий таинства то же, что Тридентский Собор, но очередность этих следствий несколько иная:

— Дар духовного укрепления в Святом Духе (против беспокойства, уныния, искушения).

— Исцеление тела, если этого пожелает Бог (когда это полезно для спасения души).

— Прощение греха, завершение покаяния, прощение последствий греха.

— Единство со Христом в страданиях.

— Церковная благодать. Церковь помогает больному; больной помогает Церкви посредством несения страдания, давая пример терпения.

— Приготовление к последнему путешествию: это таинство завершает нашу связь со Смертью и Воскресением Христа подобно тому, как Крещение начинает ее[509].

В Апостольской Конституции указывается на то, что таинство «Помазания больных» не является таинством, предназначенным только для тех, кто находится «на пороге смерти»[510]. Человек не должен ждать, пока болезнь станет настолько серьезной, что он может быть помазан только в больнице или на смертном одре. В настоящее время к таинству «Помазания больных» в Римо-католической Церкви рекомендуется прибегать не только в тех случаях, которые были указаны выше, но, как указывает проф. Ричстаттер, и в следующих случаях:

— Серьезные душевные и духовные болезни или депрессия (послеоперационная депрессия, послеродовая и т. д.).

— Наркотическая или алкогольная зависимость.

— Серьезные хронические заболевания, такие как сердечно-сосудистые заболевания или диабет.

— Помазание накануне хирургической операции, а также перед проведением тестов на заболевание раком.

Принять помазание могут также родственники, ухаживающие за серьезно больным человеком, чтобы укрепить душевные силы, «подтачиваемые страхом»[511].

Проф. Д’Амброзио добавляет, что таинство может быть также совершено над больными детьми, достигшими разумного возраста и над теми, кто потерял сознание[512]. В отличие от практики XIX в., Д’Амброзио указывает на то, что таинство «не может быть совершено над теми, кто не принял прощения грехов в таинстве Покаяния»[513]. Однако, это скорее относится к тем, кто находился под епитимией, нежели к тем, кто вообще не исповедовался.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)
Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX). Юнгеров в отличие от синодального перевода использовал Септуагинту (греческую версию Ветхого Завета, использовавшуюся древними Отцами).* * *Издание в 1868–1875 гг. «синодального» перевода Свящ. Книг Ветхого Завета в Российской Православной Церкви был воспринят неоднозначно. По словам проф. М. И. Богословского († 1915), прежде чем решиться на перевод с еврейского масоретского текста, Святейший Синод долго колебался. «Задержки и колебание в выборе основного текста показывают нам, что знаменитейшие и учёнейшие иерархи, каковы были митрополиты — Евгений Болховитинов († 1837), Филарет Амфитеатров († 1858), Григорий Постников († 1860) и др. ясно понимали, что Русская Церковь русским переводом с еврейского текста отступает от вселенского предания и духа православной Церкви, а потому и противились этому переводу». Этот перевод «своим отличием от церковно-славянского» уже тогда «смущал образованнейших людей» и ставил в затруднительное положение православных миссионеров. Наиболее активно выступал против «синодального» перевода свт. Феофан Затворник († 1894) (см. его статьи: По поводу издания книг Ветхого Завета в русском переводе в «Душепол. Чтении», 1875 г.; Право-слово об издании книг Ветхого Завета в русском переводе в «Дом. Беседе», 1875 г.; О нашем долге держаться перевода LXX толковников в «Душепол. Чтении», 1876 г.; Об употреблении нового перевода ветхозаветных писаний, ibid., 1876 г.; Библия в переводе LXX толковников есть законная наша Библия в «Дом. Беседе», 1876 г.; Решение вопроса о мере употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.; Какого текста ветхозаветных писаний должно держаться? в «Церк. Вестнике», 1876 г.; О мере православного употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.). Несмотря на обилие русских переводов с еврейского текста (см. нашу подборку «Переводы с Масоретского»), переводом с текста LXX-ти в рус. научной среде тогда почти никто не занимался. Этот «великий научно-церковный подвиг», — по словам проф. Н. Н. Глубоковского († 1937), — в нач. XX в. был «подъят и энергически осуществлён проф. Казанской Духовной Академии П. А. Юнгеровым († 1921), успевшим выпустить почти весь библейский текст в русском переводе с греческого текста LXX (Кн. Притчей Соломоновых, Казань, 1908 г.; Книги пророков Исайи, Казань, 1909 г., Иеремии и Плач Иеремии, Казань, 1910 г.; Иезекииля, Казань, 1911 г., Даниила, Казань, 1912 г.; 12-ти малых пророков, Казань, 1913 г; Кн. Иова, Казань, 1914 г.; Псалтирь, Казань, 1915 г.; Книги Екклесиаст и Песнь Песней, Казань, 1916 г.; Книга Бытия (гл. I–XXIV). «Правосл. собеседник». Казань, 1917 г.). Свои переводы Юнгеров предварял краткими вводными статьями, в которых рассматривал главным образом филологические проблемы и указывал литературу. Переводы были снабжены подстрочными примечаниями. Октябрьский переворот 1917 г. и лихолетья Гражданской войны помешали ему завершить начатое. В 1921 г. выдающийся русский ученый (знал 14-ть языков), доктор богословия, профессор, почетный гражданин России (1913) умер от голодной смерти… Незабвенный труд великого учёного и сейчас ждёт своего продолжателя…http://biblia.russportal.ru/index.php?id=lxx.jung

Библия , Ветхий Завет

Иудаизм / Православие / Религия / Эзотерика
Андрей Рублев
Андрей Рублев

Давно уже признанная классикой биографического жанра, книга писателя и искусствоведа Валерия Николаевича Сергеева рассказывает о жизненном и творческом пути великого русского иконописца, жившего во второй половине XIV и первой трети XV века. На основании дошедших до нас письменных источников и произведений искусства того времени автор воссоздает картину жизни русского народа, в труднейших исторических условиях создавшего свою культуру и государственность. Всемирно известные произведения Андрея Рублева рассматриваются в неразрывном единстве с высокими нравственными идеалами эпохи. Перед читателем раскрывается мировоззрение православного художника, инока и мыслителя, а также мировоззрение его современников.Новое издание существенно доработано автором и снабжено предисловием, в котором рассказывается о непростой истории создания книги.Рецензенты: доктор искусствоведения Э. С. Смирнова, доктор исторических наук А. Л. ХорошкевичПредисловие — Дмитрия Сергеевича Лихачевазнак информационной продукции 16+

Валерий Николаевич Сергеев

Биографии и Мемуары / Православие / Эзотерика / Документальное