Таинства Церкви

В эллинистическо-римскую эпоху священники становятся высшим классом страны, первосвященник — фактическим главой Иудеи, а государственно-административный аппарат формируется в основном из священников. Выдающиеся духовные вожди народа также выдвигаются из священнической среды. Храм становится государственным институтом Иудеи, и многие историки того времени рассматривают евреев как народ священников (или как управляемый священниками). Вплоть до прихода Хасмонеев к власти первосвященник из рода Садокидов вместе со старейшинами официально представлял народ Иудеи перед эллинистическим монархом. На первосвященнике лежала ответственность за храмовую службу, за сбор налогов, за безопасность и даже за водоснабжение Иерусалима. Однако первосвященнические семьи не были едины в своих религиозно-политических взглядах: некоторые из них продолжали линию Ездры и Неемии, тогда как другие возглавили движение за эллинизацию. В эпоху Второго Храма в иерархии появляется должность С-ган хакоханим, или просто

с-ган (___) — помощник первосвященника, его наместник. Престиж священников подорвало тяготение некоторых членов священнического сословия к эллинизаторской политике Антиоха IV Эпифана. То что он присвоил себе право назначать первосвященников (впервые в иудейской истории), воспринималось широкими массами населения страны как святотатство. В интригах же и подкупе, которыми неправомочные члены первосвященнической семьи добивались назначения на этот пост, народ усматривал попрание освященной традицией закона наследования сана кохен гадол.

Все это стало причиной кровопролитных стычек (Иосиф Флавий. Иуд. древн. 12. 237-240; 15-41). С восстановлением национальной независимости при Хасмонеях священники достигли вершины своего могущества: первосвященник из рода Хасмонеев становится царем независимого еврейского государства. Однако усиление официального политического могущества священников сопровождается постепенной утратой ими монополии на духовное руководство народом: начинается процесс возвышения законоучителей — фарисеев, составлявших оппозицию саддукеям, которых возглавляли наиболее видные священники. С восшествием на престол Ирода I впервые за всю эпоху Второго Храма власть над страной оказалась не в руках священников. Ирод своевольно назначал первосвященника, отменив обычай пожизненности этой должности. Статус первосвященника оставался высок, однако его исключительная роль была сведена к службе в Йом-Киппур, которую, согласно Галахе, мог отправлять только он. После смерти Ирода I право назначения первосвященника забрали в свои руки римские прокураторы. Когда в последние годы существования Второго Храма это право вновь перешло к царям из династии Ирода, они назначали первосвященника из среды наиболее родовитых, влиятельных и богатых священнических семей (например, из родов Боэтос, Фиаби и Ханан). Согласно Талмуду, некоторые первосвященники покупали свою должность у властей и сменялись каждый год (Иома 8б; Иев. 61а). Поскольку священник, побывав однажды первосвященником, занимал особо почетное положение, сложилась своего рода олигархия первосвященнических семейств, зачастую состоявших в родстве друг с другом, и располагавших огромным богатством. Между этой жреческой олигархией, покровительствуемой римскими властями, и рядовыми членами жреческого сословия, рассеянными по всей стране и нередко принадлежавшими к секте фарисеев или к зилотам, существовал постоянный идеологический и социально-экономический конфликт.

Ненависть рядовых священников и широких слоев населения к священнической верхушке в полной мере проявилась во время антиримского восстания (см.: Иосиф Флавий. Иуд. война. 1), когда овладевшие Иерусалимом зилоты сместили всех священников-аристократов с их должностей, некоторых казнили, других изгнали из города и выбрали первосвященником рядового священника — Пинхаса бен Шмуэля, каменотеса по профессии — последнего первосвященника периода Второго Храма[576]

.

С разрушением Второго Храма прекращается храмовые жертвоприношения. Священнические функции коханим исчезают. Однако некоторые права и привилегии священников, видоизмененные с течением времени, равно как и ряд налагаемых на них запретов, сохраняют в Галахе силу и поныне.

Пророческая критика институционного священства