Таинственное исчезновение Агаты Кристобаль

Все девочки забавлялись куклами, а я лазала по развалинам замков и дубасила палкой мальчишечьи бока. Мы совершали набеги и пленяли деревенских детишек и требовали с них выкуп, понарошку, разумеется. Мы закапывали "награбленные" сокровища в тайные места и рисовали карты и давали клятвы не выдавать их местоположения под страхом смерти. Очень забавное время было тогда, в те далекие годы.

Был там один мальчик, Грэгори Мэлоун, сын графского конюха, красивый такой парень. Потом он сгинул без вести под Дюнкерком. Я так в него втюрилась, что совсем потеряла голову и только тем и занималась, что отгоняла всех девчонок от него, словно мух от варенья. Даже лучшей подруге, Долли Гиббс, я умудрились потрепать ее чудную прическу. Но потом, я прозрела, увидев своего избранника с воображалой Мэгги Дрю, дочкой портного, и порвала с ним навеки.

Однажды, сразу после этого случая, в грозовую ночь, в наши двери кто-то громко постучал. Я была дома одна, дремала на кушетке, и, будучи отчаянной девчонкой, открыла дверь. Это был человек в старинной одежде, вроде драного сюртука, в сапогах с ботфортами и в треуголке. Не хватало попугая на плече, подумала я в тот момент. Он сказал, что за ним гонятся королевские солдаты и хотят вздернуть на рее. Он в спешке спросил, мол, это деревенька Лланримни. И не долго мешкая, сунул мне маленькую подзорную трубу, шепнув на ухо:– "Этот презент от командора, Мэри Морган!" и убежал в ночь. Я спросонья повертела в руках подаренную вещицу, обшарпанную и повидавшую не одно морское сражение, сунула в коробочку из-под обуви для девичьих таинств, и легла спать. Наутро, я забыла про ночного посетителя, а когда вспомнила, приняла его за сон, пока днём, по необходимости, не открыла крышку картонного хранилища. И я поняла, что ночное видение было всамделишным. И что презент с трехсотлетним опозданием предназначался моей прапрапрабабушке, Мэри Морган, а не мне. Я никому из семьи не рассказала про невероятный случай, решив, что меня сочтут за сумасшедшую и упекут в лечебницу, где уже находилась моя бедная тетушка Элли. На протяжении многих лет я не притрагивалась к тому презенту кровожадного предка, храня его в личном сундучке, и даже своему супругу, преподобному викарию, не призналась в своем давнем секрете. Теперь, после смерти Элоизия, он лежит в его кабинете, на его письменном столе, и я до сих пор не знаю, что он значит и почему он преподнесёт в дар таким таинственным образом…

И она, как-то странно, с лукавым прищуром, посмотрела на него.

"Ну, да, конечно!– мысленно отметил про себя кролик.– Как же я раньше не догадался разобрать подзорную трубу! Любознательному Космо случайно повезло: он из-за простодушного любопытства вскрыл цилиндр и обнаружил там пиратскую карту, будь она трижды неладна! Теперь, ни Агаты и ни карты, лишь безвременное заточение в потемках чулана. Незавидная участь для молодого, упитанного кролика! Поздравляю, ты заслужил это!"

От того, что он не оправдал возложенных на него надежд, Гильям напыжился и отчаянно заерзал, желая разорвать липкие путы, но ничего не изменил. От бессилия кролик захныкал. Космо смотрел на друга и жалел его.

"Как же они так глупо попались?– думал заяц.– После того, как констебль Уоттфорд пошёл разбираться с уличными ротозеями, со стороны кухни объявился некий тип в кожанной куртке и назвался секретным агентом 008 Джоном Дугласом из МИ-6, и мельком показал удостоверение. Он сказал, что надо срочно переместить их, поскольку в толпе есть преступники и опасность достигла критической точки X. Якобы, с местной полицией все улаженно, инспектор дал добро. Он раскрыл оранжевый мешок и предложил им спрятаться там. Он говорил так убедительно и от него исходил такой бондовский шарм, что они безропотно последовали совету и… моментально оказались в ловушке. Закупоренные, они вдохнули резкий запах эфира и потеряли сознание. Так глупо попасться можно было только в обществе людей, но не в лесу, где каждый зверёк всегда настороже и на всякие отвлеченные слова, пропитанные хитростью, улепетывает прочь, быстрее ветра. За излишнее доверие к людям, приходиться платить жизнью!"

Так думал Космо. И ещё он вспомнил своих лесных друзей, – барсука Глена, енота Ламберта, и ёжика Марвина…

А что вспоминал отставной судья Фил ван Тропп – неизвестно. Он по-прежнему продолжал на них пялить свои бельма, совсем не моргая, как первооткрыватель Джеймс Кук пялился на двух папуасов, когда впервые встретил их. Гильям, поначалу, решил, что старик помер, пока из уголков его морщинистых глаз не проступили настоящие слезы отчаяния, и сам он не издал протяжный стон. Да, Фил ван Тропп был ещё жив, а значит, и они тоже будут бороться за жизнь до конца, вплоть до задвигания противня в жаровню.

Глава 9. Охотник и бродяга