Таинственное происшествие в Стайлз. Таинственный противник. Убийство на поле для гольфа

Итак, я остановилась на сыщике-бельгийце и дала образу прорасти. Он будет отставным инспектором, чтобы кое-что знать о преступном мире. И очень пунктуальным и аккуратным, думала я, разбирая бедлам в своей спальне. Я уже видела его — аккуратного человечка, маниакально любящего порядок и предпочитающего квадратные предметы круглым. У него отлично должна работать голова — эти серые клеточки в мозгу. О, какая удачная деталь — эти серые клеточки! И имя у него пусть будет довольно пышное, вроде родовых имен семьи Холмс. Как там звали его брата? Да, Майкрофт Холмс.

А не назвать ли моего человечка Геркулесом? Маленький — и Геркулес. Совсем неплохо. Фамилия далась мне не без труда. Почему именно Пуаро, не помню — то ли я придумала эту фамилию, то ли вычитала в газете или где-то еще… Не важно. В общем — Пуаро. Лучше не Геркулес, а на французский манер — Эркюль. Эркюль Пуаро. Ну, с этим, слава Богу, все уладилось».

Не правда ли, как все просто. Почти случайно, как результат недолгих раздумий, появился на свет Один из популярнейших литературных персонажей.

Иностранное происхождение Пуаро дало писательнице возможность показать изобилующую условностями английскую жизнь как бы извне, увидеть ее глазами «человека со стороны», которому иногда приходится растолковывать правила, само собой разумеющиеся для англичанина.

Эркюль Пуаро выписан на редкость органично — последующие романы мало что добавили к его образу. Уже здесь имеются и аккуратность, и зачастую наигранные холерические всплески, и страсть к карточным домикам, и самонадеянность, и свойство принимать убийства близко к сердцу, и даже привычка самому расставлять стулья для публики! Здесь же находим и определение его знаменитого метода: «подозревать каждого, пока окончательно не доказана его непричастность к преступлению». Пожалуй, только одну его черту не сумел уловить простодушный Гастингс — бережное, если не сказать любовное, отношение к человеческой жизни.

Итак, мосье Пуаро предстает перед нами во всей своей красе, как некий тайный жрец ритуала следствия, чья нелепая внешность и экзальтированность совсем незаметны рядом с неутолимой страстью к истине и справедливости.

В первом же романе на долю Эркюля Пуаро выпадает чуть ли не самое запутанное в его послужном списке дело! Правда, преступника он вычисляет довольно быстро, но сколько сил и времени было потрачено на расследование побочных линий.

Роман явно перегружен этими линиями — мнение, подтвержденное впоследствии и самой Агатой Кристи: «Как все начинающие писатели, я старалась предельно усложнить сюжет». Довольно часто такое обилие перипетий приводит к ослаблению читательского интереса, но ей удается избежать этого. Она уже умеет держать читателя в постоянном напряжении, то заставляя его выслушивать, казалось бы, совершенно пустую болтовню Пуаро о бегониях, то неожиданно уведомляя об аресте одного из подозреваемых.

Следует помнить, что в те времена всякий уважающий себя любитель детектива стремился сам докопаться до истины. Агата Кристи ориентируется именно на такого пытливого читателя, стремящегося разгадать роман до denouemenz[4]

. Именно такому читателю ее романы доставляют наибольшее удовольствие.

Именно такому читателю она обычно и предлагает несколько «ключей» к разгадке.

В «Таинственном происшествии в Стайлз», впрочем, как и в большинстве романов, написанных позже, их три. Первый, естественно, метод Пуаро, предполагающий долгий и скрупулезный отбор улик и выстраивание логической цепи, ведущей от убийства к убийце. Второй — прямая улика, обычно простая, но искусно завуалированная. В «Стайлз», например, сразу становится ясно, что убийство не требовало присутствия убийцы на месте преступления — hey presto![5] в доме в ночь трагедии отсутствуют два человека. Последний, третий ключ, она, можно сказать, вручает читателю прямо в руки, но почти никто не обращает внимания на эту откровенную, ничем не прикрытую подсказку. «Она выкладывает туза прямо на ваших глазах», — так изящно выразился о приемах Кристи Джон Диксон Карр. Вспомните: «Что хотела сказать покойная своими предсмертными словами?» Они, разумеется, были обвинением… Правда, где-то по ходу дела эти слова истолковываются в прямо противоположном смысле, но даже и без этой уловки можно было бы обойтись.

Таковы правила игры, предложенные миссис Кристи своим читателям, и одна из многих причин ее популярности заключается в том, что играет она не только честно, но и достаточно рискованно.

* * *

Как только Арчи вернулся с фронта, Агата, оставив мать с бабушкой в Эшфилде, мчится к нему в Лондон.

Первый год их совместной жизни насыщен множеством событий. Арчи устраивается на весьма перспективную работу в Сити; у них рождается дочь — Розалинда, и, наконец, они усердно ищут подходящее жилье, что доставляет Агате нечто вроде спортивного удовольствия. Миссис Кристи обожала менять квартиры, а позже и дома.