Таинственный доктор

Бунтовщики, чье дело свято, бьются за торжество справедливости, за возвращение в родной дом подлинного хозяина, за изгнание оттуда незваных гостей.

Не Херея и его сообщники погубили Калигулу, но те льстецы, которые уверили его, что он бог, — они-то и есть истинные цареубийцы!

Министр юстиции посетил короля в Тампле; Людовик XVI выслушал свой приговор с величайшим спокойствием.

Волею судеб он уже много лет имел перед глазами картину собственной смерти.

Господин де Ришелье, царедворец милостью Божьей, не пожалел золота и купил в подарок г-же Дюбарри прекрасный портрет Карла I работы Ван Дейка.

Какие узы связуют меж собой г-жу Дюбарри, английского короля и фламандского живописца?

Нужно быть хитроумнейшим из царедворцев, чтобы проникнуть в тайну этих уз.

На портрете изображен юный паж, ведущий под уздцы королевского коня. То был любимец Карла I. Звали его Бари.

Следовательно, требовалось убедить г-жу Дюбарри в том, что сей паж — предок ее супруга.

Сделать это оказалось совсем не трудно: бедняжка верила всему, что слышала.

Ее покои располагались в мансарде Версальского дворца. Картину пришлось поставить на пол — она упиралась в потолок.

Между прочим, г-н де Ришелье растолковал ей заодно, кто такой Карл I.

Так что, когда Людовик XV приходил к своей фаворитке, она усаживала его на канапе напротив портрета и говорила:

— Видишь, Франция, вот король, которому отрубили голову, потому что он не смел противиться собственному парламенту.

Людовик XV умер. Госпожу Дюбарри удалили в ссылку. Шедевр Ван Дейка пылился в версальской мансарде.

Затем наступило 5 октября 1792 года. Людовику XVI с семейством пришлось переехать в Париж.

Дворец Тюильри, где уже много лет никто не жил, выглядел заброшенно и голо. Чтобы придать ему более жилой вид, из опустевшего Версаля, в том числе из покоев бывших фавориток, привезли кое-какую мебель и картины.

Войдя в свою спальню, Людовик XVI обнаружил там портрет Карла I.

Он узрел в этой случайности знак Провидения, и с тех пор мысль о смерти уже не покидала его.

Накануне казни он спал глубоким сном, проснулся на заре, на коленях выслушал мессу и отказался повидать королеву, хотя накануне обещал ей прийти проститься: он боялся окончательно пасть духом. Наконец в восемь утра он вышел из своего кабинета в спальню, где его уже ждали.

Все пришедшие были в шляпах.

— Шляпу мне! — приказал Людовик XVI.

Клери подал ему шляпу; король надел ее.

Затем он продолжал:

— Клери, вот мое обручальное кольцо; отдайте его моей жене и скажите, что мне грустно с нею расставаться.

Затем он достал из кармана печать и также протянул ее Клери:

— А это — для моего сына.

На печати был выгравирован герб Франции.

Согласно традиции, король таким образом передавал наследнику свой престол.

Подойдя к члену Коммуны, которого звали Жак Ру, король спросил:

— Угодно ли вам принять от меня завещание?

Жак Ру попятился.

— Мое дело — отвезти вас на эшафот.

— Дайте сюда, — сказал другой член Коммуны, — я этим займусь.

— Вы наденете редингот, ваше величество? — спросил Клери.

Король отрицательно покачал головой.

На нем был темный фрак, черные короткие штаны, белые чулки и белый молетоновый жилет.

В глубине кареты короля ждал его духовник, ирландец аббат Эджворт, выученик тулузских иезуитов, священник, не принесший присягу.

Людовик XVI сел рядом с аббатом. На переднем сидении устроились двое жандармов.

У короля в руках был молитвенник; он принялся читать псалмы.

На казнь он ехал в собственной карете.

Улицы были пустынны, двери и окна закрыты; ни один человек не прильнул к стеклу изнутри, чтобы взглянуть, как король едет в свой последний путь. Казалось, Париж превратился в некрополь.

Вся жизнь города сосредоточилась в тот час в одном-единственном месте — на площади Революции.

Часы показывали без десяти десять, когда карета остановилась перед разводным мостом.

Комиссары Коммуны ожидали короля подле колоннады Королевской кладовой; им было поручено присутствовать при казни и составить протокол; эшафот с трех сторон окружала тройная цепь пушек, дула которых грозно глядели на толпу, причем между их лафетами и помостом было оставлено большое пустое пространство; вся площадь была запружена войсками, ибо в городе ходили слухи о готовящемся мятеже, якобы имеющем целью отбить короля.

Поскольку эшафот окружала плотная цепь солдат, которые расступились лишь для того, чтобы дать дорогу осужденному, зрители располагались от места казни самое меньшее в тридцати шагах.

Солдаты, охранявшие эшафот, были федераты из числа самых пылких фанатиков.

Двадцать барабанщиков стояли подле эшафота спиной к мосту Людовика XV.

Карета остановилась в нескольких шагах от лесенки, по которой осужденные всходили на помост.

Король с былой властностью представил своего духовника двум жандармам, провожавшим его к месту казни. Затем он первым вышел из кареты, выказывая поразительное самообладание. Духовник шел следом.

Подручные палача подошли, намереваясь раздеть Людовика XVI, но он отступил на шаг и сам сбросил с себя фрак, жилет и галстук.

Затем у подножия лестницы между королем и подручными Сансона вспыхнул спор.