Таинственный Хранитель

Не грех порадоваться. Ей-богу, не грех, пускай и заранее. Шкатулка стояла в центре стола, крышка была откинута, и они наконец решились – с внутренним трепетом извлекли на свет божий тонкую прямоугольную дощечку, испещрённую какими-то знаками и листок, сложенный по сгибам, точь-в-точь как первый, из рамы портрета. Андрей развернул его: надпись в верхней части сохранилась лучше, чем на том, первом, и восстановления с помощью компьютера текст не требовал. Тем более Андрею и Виктору были хорошо знакомы эти четыре строчки:

Нашедший да поймет,Понимающий да услышит,Услышавший да увидит,Увидевший да найдет.

В нижней части листа, где в прошлый раз была загадка про сына-громовника, теперь обнаружился рисунок. Андрей принялся разглядывать его, вертел и так, и сяк, а Виктор, от любопытства высунув кончик языка, смотрел на рисунок сбоку, поверх плеча Андрея, чуть не упираясь в него щетинистой щекой.

Сообща они сделали вывод: изображение представляет собою некий план, схему местности, но соотнести его с каким-либо конкретным ландшафтом они не могли, как не могли определить масштаб. Никаких дополнительных указаний рисунок не содержал, нарисован план был, вероятно, не картографом, а обычным рисовальщиком. Одна из точек на схеме была отмечена красным крестиком – похоже, это и был следующий «пункт назначения» в их таинственном путешествии.

Внимание приятелей переключилось на дощечку, листок со схемой на время оставили в покое. Потемневшая древесина, по которой когда-то давным-давно прошёлся резец, запечатлев на её поверхности три ряда странных символов-фигур.

Андрей с интересом вертел перед глазами дощечку, разглядывая её со всех сторон. Ниссен выхватил её у него из рук и в свою очередь пристрастно осмотрел, кроме непонятных значков, тут ничего больше не было интересного.

– Что бы это значило? – произнёс Андрей, адресуя риторический свой вопрос в пустоту. Однако из пустоты отозвался Виктор:

– Каракули. Абракадабра.

– Три ряда одинаковых.

– Угу, я заметил.

Усталость наконец дала себя знать – голова Андрея отяжелела, мысли в черепной коробке ворочались медленно, напоминая старческое ворчание. Сосредоточиться толком не удавалось. С Витей происходило то же самое – его взгляд вдруг сделался бессмысленным, и не меньше минуты пребывал в прострации, упершись в одну точку – словно компьютер «завис», а через минуту «отвис». На восточной стороне неба рассвет готовился прорезаться, точно молочные зубы младенца – а может, уже прорезался, откуда Андрею знать? – засматривать в окно, высматривая утро, ни ему, ни Виктору сейчас не пришло бы в голову.

Они пребывали в состоянии изменённого сознания. Странные Символы глядели на них, складываясь в послание далёкой цивилизации, написанное на инопланетном языке. О принадлежности Символов к земным алфавитам, даже о сопряжённости их с чем-либо, существующим на Земле, и речи быть не могло.

Андрей утратил чувство времени, а вскоре – и пространства. Он отметил краем сознания, как вырубился Виктор – уронил голову на сложенные, как для молитвы, ладони и уснул прямо за столом. И в этот момент, как по наитию, в изменённом сознании Андрея тусклой неоновой строкой мелькнуло слово.

В рассвете было слово, и слово было у Андрея, и слово было «руны».

«Пойду домой» – подумалось ему, но мозг разучился продуцировать нейронные сигналы и отправлять их на периферию мышечной системы. Не прошло и минуты, как Андрей крепко спал, свернувшись калачиком в мягком «гостевом» кресле.

Утро вечера мудренее

Утро вечера мудренее – чистая правда, клянусь. Наутро, прихлёбывая кофе, Андрей и Виктор смеялись так, что стёкла дребезжали.

– И как это я так? – весело недоумевал Андрей. – Видел же я эти руны! Не помню где, но видел, и неоднократно. Руны – вполне узнаваемая штука. Дожил! От усталости у землекопа невольного в мозгах сделался паралич, я отправил Скандинавию со всеми её шведами, финнами и норвежцами из солнечной системы прочь, в иную галактику – позор на мою седую голову! Стыд и позор!

– А я-то, я-то хорош… – только крутил головой Виктор.

– Витя, тебе-то не так позорно – не вспомнить рун! Инженер, технарь – ты можешь за всю жизнь их в глаза не увидеть.

Виктор саркастически смеялся.

– Ну, ты даёшь, Андреас! Инженер, значит неграмотный? Может и книжек не читать, он технарь, ему простительно?

– Тебе, фон барон всё простительно. Расслабься. Маху мы вчера дали! Мы с тобою…

– Воистину! Дали маху.

Андрей отправился домой, он сегодня собирался в Питер. Бабушка носу не казала из комнаты, была на редкость неразговорчива, апатична. Такое редко случалось, и Андрей на всякий случай спросил, просунув голову на её территорию:

– Бабуля, у тебя всё нормально?