Таинственный монах

Было ясно одно, что Георгия Победоносца бравому солдату так и не вручили. Тут в панику нужно было бы впасть, но мозг Игоря начал работать. В голове начали создаваться схемы, логические цепочки и вдруг он непроизвольно на всю аудиторию крикнул:

— Эврика!

Зажал себе рот рукой. Прислушался. Тихо.

— А ларчик-то просто открывался. — Прошептал Ермилов. — Нужно перемещаться почти на сто лет назад. В Петроград либо четырнадцатого года, — рассуждал вслух он, — либо в конец семнадцатого, когда власть еще находилась в руках временного правительства. Ну, а там… Там действовать по обстоятельствам.

Он даже прибирать за собой не стал. Беспорядок заставит людей из этой реальности наладить хорошую охрану объекта. А то любой может попасть на секретный объект, и к тому же беспрепятственно изучать военные документы. Ермилов последовал в туалет и вновь переместился. Игорь подошел к вахтерше. Подал номерок и пожаловался на боли в желудке. Старушка — божий одуванчик пожалела его. Посоветовала какое-то народное средство. Ермилов пообещал воспользоваться им и вышел из архива.

Вечером он был на вокзале, и уже через час поезд увозил его в заснеженную Москву.

Петроград. 1917 год.

Ермилов медленно брел по Петрограду. Летнее солнце несчастливого для России тысяча девятьсот семнадцатого года играло в голубых водах Невы. На Троицком мосту он остановился, достал из кармана пачку папирос, купленных недалеко от Петропавловской крепости, закурил. Казавшееся в Красноярске, две тысячи тринадцатого года, дело по предотвращению изменения реальности простым на самом деле оказалось сложным. В первую очередь требовалось отыскать списки погибших в Первой Мировой Войне, затем изучить их и постараться обнаружить некоего Георгия Жукова, и лишь только после этого отправиться в тот год, когда погиб будущий военачальник. Первое на данный момент было самым сложным. В будущем было бы куда проще. Зашел в интернет ввел адреси смотри. А еще проще фамилию нужного человека забил в поисковую строку, и вся информация тут же на экран выскочит. Но сейчас в начале двадцатого века, ни какого интернета не было, а списки, если и существовали, в чем Игорь не сомневался, были только на бумаге.

Попытался было поискать в газетах, но купив несколько экземпляров, понял, что это бессмысленно. Большевистские кричали об империалистической войне. Складывалось, что им было глубоко безразлично к судьбе солдат, что гибли в пекле этой ужасной мясорубки. Эсеры, с помощью стихов пытались поднять боевой дух в народе, призывая вести войну до победного конца. Правительственные, вывешивали списки, но они были короткими, и чтобы узнать обо всех понадобилось бы скупить все номера газет, начиная с четырнадцатого года. А, если Жуков не попал в статистику? Хотя с другой стороны, ведь он до первого своего Георгия мог и иные подвиги совершить.

— Нужно идти в редакцию, — проговорил Игорь, выкидывая окурок в речку. — Да вот только где искать ее?

Честно признаться, а он в последнее время скучать начал. Из Красноярска в Москву без приключений добрался. Пришлось, правда, несколько скачков в прошлое совершить, но стали они теперь для Ермилова какими-то обыденными. Затем дорога до Санкт-Петербурга. Игорь надеялся взглянуть на город в той искаженной реальности, рассчитывая увидеть его таким, каким он стал после того, как немцы заняли. Да вот только просчитался. В том мире блокада была, да вот продолжалась она не долго. Город пал в середине сорок второго, и уже через год фашистами была совершенна неудачная попытка затопления. Но кроме воды нашлись и другие средства, чтобы стереть самый красивый город с лица Земли. Задерживаться не стал, сразу прыгнул в прошлое.

Теперь вот брел по Троицкому мосту, покуривая папиросы. Остановил мальчонку, купил газету. Попытался отыскать адрес типографии. К своему удивлению нашел, да вот только спешить туда не хотелось. И хоть Санкт-Петербург в его реальности не сильно изменился, не считая стеклянного небоскреба Газпрома на Охте.

— А этот небоскреб все же лишний, — молвил Игорь.

Мимо него прошествовали сначала строем матросы, у половины из них красные повязки на рукавах. Затем солдаты. Ермилов взглядом проводил проехавший грузовик. На углу купил пирожок с требухой, по крайней мере, такой ответ он получил на свой вопрос:

— С чем пирожки, бабуля?