Таинственный монах

Монах тут же убежал. Через минут десять утренний воздух сотряс звук колокола. Игорь выглянул в окно и увидел, как спавшая до этого, обитель ожила.

— Нужно идти на колокольню, — прошептал он. — Только оттуда удастся по-настоящему оценить сложившуюся ситуацию.

Поэтому одевшись, Ермилов поспешил на колокольню.

Там под сводами деревянного шатра стоял Щукин. Игорю на секунду показалось, что тот нервничает. Семен Федорович не заметил его и вздрогнул, когда рука Ермилова коснулась спины. Путешественник из будущего повернулся и Игорь произнес:

— Началось!

Он отошел от него к стене и достал из потайного места бинокль. То, что у игумена тот хранился здесь, знали почти все монахи. Они уже давно заметили, что отец Михаил частенько поднимался на колокольню и разглядывал окрестный пейзаж. При этом иногда тяжело вздыхая. Сейчас Ермилов поднес бинокль к глазам и минуты две-три вглядывался в происходящее, потом произнес:

— Мне об их появлении доложил дежуривший на колокольне отец Кирилл.

Игорь сказал Щукину, что тут же повелел бить набат. Упомянул и о сестренке. Заметил краем глаза, что Семен Федорович в то, что девушка из Рыбинска его сестра не поверил.

"Наверное, — подумал Игорь, — считает, что она моя любовница. Вернее была ей пока я не принял постриг. А ведь он в чем-то прав".

Ермилов вернул бинокль в нишу. Взглянул на стоявшего у входа на лестницу молодого монаха.

— Брат Иннокентии, собери пару надежных братьев. Пристало время прятать святыни от солдат антихриста, — проговорил священник.

Распорядился и ушел.

Следующие дни, вплоть до взрыва, были непримечательными. Милиция безуспешно штурмовала монастырь. Пригнали английский танк, несколько броневиков и уже под конец притащили пушки. Именно артиллерии и предстояло сыграть главную роль в уничтожении обители.

Вроде все было как обычно. Догорающие костры, снующие огпушники. Английский танк, Ермилов, как, скорее всего и Щукин, никогда его не видели раньше. Семен Федорович, глядя на него в бинокль, говорил о руководстве ОГПУ. Неожиданно он вдруг произнес:

— Это хорошо, что они артиллерию с собой не прихватили. Танк, с Божьей помощью, — Семен Федорович решил использовать в своем разговоре такой оборот, — как-нибудь одолеем. Слава богу, у них — пулеметы, а не пушка. Вот если бы у него ствол был, как у Т-34…

Он вдруг замолчал, и Ермилов понял, что тот сболтнул лишнее. Ему просто повезло, что кроме Игоря его никто не слушал. А если бы и внимал, то вряд ли понял, что тот имел в виду. Кроме Ермилова, о существовании в будущем танков Т-34 никто из присутствующих не знал. Игорь невольно вздрогнул и заметил, что его реакция не осталась незамеченной.

И тут всем стало не до танка будущего. Внимание вдруг привлек шум заработавшего двигателя. Щукин взял бинокль.

Бой был недолгий. Достаточно, оказалось, только уничтожить английский танк. Поэтому, когда стало ясно, что в этот день монастырь удалось отстоять Ермилов подошел к Семен Федоровичу. Тот посмотрел на Игоря и сказал:

— Что ж, — на сегодня бой закончен. Завтра появится артиллерия. — Тут Щукин показал рукой в сторону уезжавшего автомобиля, — У нас в запасе день.

Сентябрь 1927. Рыбинск.

Вот уже месяц, как Ермилов находил тюрьме города Рыбинска. Когда раздался взрыв, он как раз находился на колокольне. Сразу же в голове мелькнула мысль, что все кончилось. Ворвутся милиционеры и в неистовстве начнут резать всех, кто попадется им на пути. Такое обычно случается, особенно когда осажденные оказывают сопротивление злость, ярость, а иногда и горячительные напитки, Игорь не считал тех, кто находился сейчас по ту сторону стен такими уж святыми. О какой-то святости в двадцатом веке говорить даже не стоило. Складывалось ощущение, что миром овладели темные злые силы. Ермилов видел, как ушел с башни Щукин, Гермаген попытался было остановить Семен Федоровича, но Игорь махнул рукой.

— Не надо. Пусть идет. — Прошептал он.

Путешественник знал, что Щукин уже перевез все сокровища, лично проследил, чтобы тому не помешали. Да же желание было помочь старику, но удержался.

Сейчас же стоя на колокольне и глядя, как пылают кельи монахов, а в проем въезжают броневики и следом спешат милиционеры, Игорь размышлял о своей судьбе. Неожиданно ему стало интересно, а в реальности Троцкого, что стало с этим монастырем? Взорвали его? Уничтожили? Или монахи по-прежнему выполняли свою миссию, замаливая грехи россиян перед господом? Но как бы то ни было он сделал все правильно.

Сдавался он вместе с Гермагеном. Чекисты хотели, было, их сразу без суда и следствия в расход пустил, но комиссар руководивший штурмом остановил.

— Сокровища, небось, спрятали, — констатировал он, — сейчас убьем, и будут они для нас потерянны.

Как в воду глядел. Подбежавший к нему один из милиционеров доложил, что ценности в обители не обнаружены. Комиссар выругался, в сердцах плюнул.

— Придется в Рыбинск везти. Там они у меня заговорят. Не таким языки развязывали. Позови сюда товарища Королева, а этих в грузовик.

Монахам связали руки и выделили четверых конвоиров.

— Чтобы целыми мне их доставили, — приказал комиссар.