Таинственный противник

– Два месяца назад.

– Выходное пособие? – поинтересовалась Таппенс.

– Уже потратил.

– Не может быть, Томми!

– Не волнуйся, старушка! Это был вовсе не пьяный загул. Просто мне так не повезло! Стоимость жизни – простой, незамысловатой – я бы даже сказал, деревенской, сегодня, уверяю тебя, если тебе это еще неизвестно…

– Дитя мое, – прервала его Таппенс, – нет ничего в этом мире, чего бы я не знала относительно стоимости жизни. А вот, кстати, «Лайонс»[6] – но сразу договоримся, что каждый платит за себя. Вот так! – И Таппенс первая поднялась по ступеням.

Кафе было забито под завязку, и им пришлось бродить по залу в поисках свободного столика, одновременно прислушиваясь к обрывкам разговоров.

– И ты знаешь, она села и расплакалась, когда я сказал, что квартиру ей не оставлю…

– Милочка, это очень выгодная покупка! Нечто подобное Мэйбл Льюис привезла из Парижа…

– Иногда, случайно, можно услышать очень смешные вещи, – пробормотал Томми. – Я сегодня проходил мимо двух личностей, и они говорили о какой-то Джейн Финн. Ты когда-нибудь слышала что-то подобное?

Но в этот момент две пожилые дамы встали из-за стола и собрали свои свертки – Таппенс мгновенно опустилась на один из освободившихся стульев.

Молодой человек заказал чай и булочки, девушка – чай и тост с маслом.

– И чай должен быть в двух чайниках, – сурово приказала она официанту.

Томми уселся напротив нее. На голове у него красовалась копна тщательно зализанных назад рыжих волос. У молодого человека было приятное, задиристое лицо – в нем не имелось ничего особенного, зато ясно было видно, что его обладатель – настоящий джентльмен и спортсмен. Коричневый костюм был хорошо скроен, но, к сожалению, вытерт до последней степени.

Сидя за столом, они выглядели вполне современной парочкой. Таппенс не была красавицей, но в мелких чертах ее небольшого личика с решительным подбородком был виден характер и какое-то очарование. Большие, широко посаженные серые глаза девушки, подернутые поволокой, прямо смотрели из-под прямых черных бровей. На ее коротких черных волосах сидела маленькая ярко-зеленая шляпка, а очень короткая и здорово поношенная юбка была оправдана неожиданной изящностью колен. Весь ее внешний вид дышал неприкрытой изысканностью.

Наконец принесли чай, и Таппенс, оторвавшись от своих размышлений, разлила его по чашкам.

– Итак, – произнес Томми, погрузив зубы в булочку, – давай-ка рассказывай. Не забывай, что последний раз я видел тебя в госпитале в шестнадцатом году.

– Очень хорошо, – ответила Таппенс, отдавая должное тосту с маслом, – тогда слушай полную биографию мисс Пруденс Коули, пятой дочери архидьякона[7] Коули из Литтл-Мисенделл в графстве Саффолк. Мисс Коули отказалась от преимуществ – и каторги – отчего дома в самом начале войны и направила свои стопы в Лондон, где начала работать в офицерском госпитале. Первый месяц она мыла каждый день по шестьсот сорок восемь тарелок; на второй месяц ее повысили и доверили вытирать вышеупомянутые тарелки. Третий месяц – ее опять повысили и доверили чистить картошку; четвертый месяц – еще одно повышение, и теперь она режет хлеб и масло; пятый месяц – она назначается на должность уборщицы, вооруженной шваброй и ведром; шестой месяц – еще одно повышение, и теперь она уже официантка. На седьмом месяце ее приятный внешний вид и безукоризненные манеры позволяют ей стать официанткой в столовой для сестер! Восьмой месяц приносит ей карьерную неудачу – сестра Бонд съедает яйцо сестры Вестхавен. Громкий скандал! Виновница – естественно, официантка! Невнимательность в таких важных вопросах не может остаться безнаказанной, и она вновь возвращается к своей швабре и ведру! Вот из-за каких пустяков рушатся иногда карьеры сильных мира сего… Девятый месяц – повышение до разрешения убирать палаты, в одной из которых она находит друга своего детства лейтенанта Томаса Бересфорда… здесь ты можешь поклониться, Томми. К тому моменту я не видела тебя пять долгих лет. Встреча была трогательной до слез. Десятый месяц – выговор за посещение кинотеатра в компании одного из пациентов (а именно – вышеозначенного лейтенанта Томаса Бересфорда). Одиннадцатый и двенадцатый месяцы – триумфальное возвращение к обязанностям уборщицы! В конце года я покинула госпиталь в зените славы. После этого талантливая мисс Коули работала в качестве водителя грузового фургона, грузовика и персонального водителя генерала. Последнее оказалось самым приятным – генерал был достаточно молод!

– И что же это было за ничтожество? – поинтересовался Томми. – Как подумаю о том, как эти многозвездные бездельники ездили из Министерства обороны в «Савой» и из «Савоя» в Министерство обороны, так тошнота подступает к горлу!