Таинственный сапфир апостола Петра

Полковник на мгновение замешкался. Он чувствовал странное беспокойство. Казалось бы, сегодня он приехал сюда с победой — но какое-то шестое чувство говорило ему об опасности, о большой опасности. У него было такое чувство, как будто он идет по тонкому льду, который в любую секунду может проломиться — и тогда он провалится в черную ледяную воду…

«Что это со мной? — подумал он. — С каких это пор я доверяю предчувствиям?»

Впрочем, напомнил он себе, дело вовсе не в предчувствиях — женщина, которая жила в этом большом доме, и в самом деле была смертельно опасна…

Полковник вспомнил, что задерживаться перед дверью не стоит — за ним наверняка наблюдают, и такая заминка будет истолкована не в его пользу. Он шагнул вперед — и, как прежде, дверь послушно распахнулась перед ним.

Не задерживаясь, Полковник пересек холл, поднялся по лестнице на второй этаж, прошел по узкой галерее и остановился перед следующей дверью.

И снова он почувствовал непривычное волнение.

Лицо его оставалось спокойным, но на виске вдруг забилась едва заметная жилка. Для него это было высшим проявлением волнения.

Это волнение удивило бы всякого, кто знал этого человека. Но на этот раз он этому волнению не удивился.

Одернув пиджак и выждав несколько секунд, Полковник постучал.

— Входите, полковник! — донесся из-за двери хорошо знакомый ему музыкальный голос.

Полковник открыл дверь и вошел.

Как и прошлый раз, хозяйка сидела за своим рабочим столом, что-то разглядывая в хромированный бинокулярный микроскоп. Как и прошлый раз, как и всегда, ее волосы цвета темного меда были безупречно уложены. Но на этот раз в комнате не было никого, кроме нее и черной собаки.

Как и прошлый раз, при появлении гостя собака поднялась, потянулась, но в отличие от того раза она пару раз лениво махнула хвостом — видимо, узнала Полковника.

— Здравствуйте, Полковник! — проговорила женщина, оторвавшись от микроскопа. — Вы привезли мне камень?

— Да, вот он! — Полковник достал из кармана маленькую коробочку, протянул ее хозяйке.

Женщина положила коробочку на стол, открыла ее.

Внутри, на черном бархате, лежал пронзительно-синий камень. Синий, как небо перед грозой. Синий, как море перед закатом.

Глядя поверх плеча женщины на этот камень, Полковник не смог справиться с волнением и невольно задержал дыхание.

Женщина тоже внимательно смотрела на камень. Потом она осторожно достала камень из коробочки, положила его на ладонь — и замерла, словно к чему-то прислушиваясь.

С каждой секундой лицо ее менялось. Вместо торжества на нем постепенно проступало сомнение, а потом и недовольство. Подняв глаза на Полковника, она проговорила:

— Вы уверены, что это тот самый камень?

На этот раз голос ее не был музыкальным. Наоборот, он показался Полковнику скрипучим, как несмазанная дверь.

— Да, — ответил Полковник твердо, но в тот самый момент, когда он произнес это короткое слово, сомнения шевельнулись в его душе. А вместе с сомнениями в душе шевельнулся страх. Он знал, что эта женщина не прощает ошибок.

— Я не чувствую… Я ничего не чувствую… — пробормотала женщина и положила камень на предметный столик микроскопа. Прильнув к окулярам, она долго рассматривала камень.

Наконец она оторвалась от прибора, повернулась к Полковнику. Теперь лицо ее было непроницаемо, по нему невозможно было понять, что она думает, что чувствует.

— Вы знаете, Полковник, чего я действительно не люблю? Чего я просто не выношу?

Полковник не отвечал. Он знал, что ответа от него и не ждут.

И женщина сама ответила на свой вопрос:

— Больше всего я не люблю, когда из меня делают дуру. Пытаются сделать меня дурой.

— Но, Елена Юрьевна, я никогда… мне никогда и в голову бы не пришло…

— Полковник! — перебила его женщина. — Разве я разрешила вам говорить?

Она помолчала несколько секунд, пристально разглядывая Полковника, как будто он был неизвестным ей насекомым, потом бросила ему под ноги камень:

— Что вы мне принесли?

— Как… разве это не тот камень?.. — лепетал Полковник и сам чувствовал, как жалко и нелепо выглядит он в эти секунды. — Елена Юрьевна, я не виноват… Дайте мне второй шанс…

Проговорив эти слова, Полковник вспомнил, как в этой же комнате произносил их другой человек. И чем это кончилось…

Елена Юрьевна не удостоила его ответом, только недовольно поморщилась и хлопнула в ладоши.

Дверь открылась, и в комнату вошла девушка в скромном темном платье.

— Лиза, душа моя, — проговорила хозяйка прежним мелодичным голосом, — проводи, пожалуйста, Полковника. Он уже уходит.

Полковник хотел было возразить, хотел сказать, что сам найдет дорогу — но вспомнил тот, прежний день в этой комнате и того человека, который стоял здесь с таким же, как у него сейчас, растерянным лицом. Вспомнил и промолчал.

— Пойдемте, Полковник! — Лиза открыла перед ним дверь и чуть посторонилась. Собака встала, чуть заметно оскалила клыки — видимо, она хотела внести свою лепту в ритуал.

Полковник тяжело вздохнул и вышел за дверь.

— Идите вперед! — проговорила Лиза, закрывая за собой дверь. — Идите вперед, и без фокусов!