Таинственный цилиндр

Все присутствующие разом перевели дух. Пожилая дама, вид которой не мог не вызвать сострадания, обескураженно поглядела на билетершу, затем на инспектора, а потом села на свое место.

– Что ж, тогда для меня это не новость, – спокойно сказал инспектор. – Ну, кто-то что-нибудь добавит?

Никто не ответил. Так как инспектору стало ясно, что многие просто стесняются говорить на публике, он пошел по рядам и стал опрашивать всех порознь – негромко, чтобы не слышали остальные. Обойдя всех, он не спеша вернулся на прежнее место.

– – Как вижу, дамы и господа, мне придется отпустить вас к домашним очагам. Большое спасибо вам за помощь… Свободны!

Последнее слово прозвучало чуть ли не грубо. Все обескураженно замерли, потом стали вставать, собираться в группки, шептаться. Наконец, взяли пальто и шляпы и под пристальным взором Велье направились к выходу. Хильда Оранж, которая вместе с остальными актерами все еще стояла за последним рядом партера, вздохнула.

– Да… Бедный старик так расстроен, что на него просто жалко смотреть, – прошептала она. – Пойдем, ребята. Что задерживаться?

Актеры и актрисы покинули театр вместе с остальными.

Когда ушли все, кого отпустил инспектор, он хмуро поглядел на тех немногих, кто еще оставался в зале. Они, кажется, поняли, что происходит в душе Квина, и невольно помрачнели тоже. Но у инспектора внезапно изменилось настроение.

Он сел в одно из кресел, скрестил на груди руки, оперся локтями о подлокотники и стал спокойно разглядывать Мадж О'Коннел, Пастора Джонни и остальных.

– Все идет наилучшим образом, друзья мои, – сказал он. – Как у тебя дела, Пастор? Ты – свободный человек. Тебе теперь нечего переживать из-за той истории со взломом, и ты, как и всякий уважаемый гражданин, можешь свободно высказаться. Как, поможешь нам в расследовании этого дела?

– Нет, – проворчал маленький гангстер. – Я сказал все, что знаю. Добавить мне нечего.

– Понимаю… А знаешь ли ты, Пастор, что мы заинтересовались твоими делишками с Фильдом?

Гангстер ошарашенно уставился на инспектора.

– Да! Заинтересовались! – повторил тот. – И хотим, чтобы ты как-нибудь рассказал нам о своих прежних затеях с Фильдом. Не забывай об этом… Ладно? – Инспектор помолчал и вдруг спросил в лоб:

– Пастор! Кто убил Монти Фильда? Кто имел на него зуб? Если знаешь – выкладывай!

– Ах, инспектор, – запричитал Пастор, – вы, наверное, опять хотите повесить на меня какое-то дело… Откуда же мне знать? Фильд был парень крутой – он со своими врагами не церемонился. Нет, сэр. Я ничего не знаю… Ко мне он всегда был добр, несколько раз помог вытащить голову из петли. Но я, черт возьми, действительно не знал, что он в понедельник вечером был в театре.

Инспектор повернулся к Мадж О'Коннел.

– А вы, Мадж? – спросил он со всей приветливостью. – Мой сын, мистер Квин, сообщил мне о том признании, которое вы сделали вечером в понедельник – про выходы из зала, которые вы заперли в антракте. Что ж вы не сказали об этом мне? Что известно вам?

Девушка хладнокровно выдержала его взгляд.

– Я уже один раз вам обо всем рассказала, инспектор. Больше я ничего не знаю.

– А вы, Уильям Пьюзак? – обратился Квин к маленькому сухощавому бухгалтеру. – Можете вспомнить что-то, о чем забыли в понедельник вечером?

Пьюзак беспокойно заерзал в кресле.

– Я уже давно хотел вам сказать, инспектор, – проговорил он неуверенно. – Когда я обо всем этом читал в газете, мне опять вспомнилось… Когда в понедельник вечером я наклонился над мистером Фильдом, от него сильно пахло виски. Не помню, сказал я вам об этом или нет.

– Большое спасибо, – сухо сказал инспектор. – Вы внесли крайне важный вклад в наше небольшое расследование. Теперь можете идти. Все…

Кажется, Джесс Линч выглядел весьма разочарованным.

– А со мной вы не хотите поговорить, инспектор? – обеспокоенно спросил он.

Инспектор улыбнулся, хотя было видно, что он уже думал о чем-то своем.

– Ах, да… Это ты, всегда готовый прийти на помощь торговец прохладительными напитками? И что же ты имеешь сказать нам, Джесс?

– Ну, сэр… Прежде чем этот самый Фильд подошел к моему буфету, чтобы спросить эль с джином, я увидел, как он что-то поднял с пола, – сказал юноша, преисполненный рвения. – Что-то такое блестящее, но я точно не разглядел, что именно. Он сразу же сунул это в карман брюк.

Последние слова Джесс Линч произнес торжествующим тоном и огляделся по сторонам так, будто ждал овации. Инспектора, кажется, его сообщение и в самом деле заинтересовало.

– И что же это был за блестящий предмет, Джесс? – осведомился он. – Не иначе как пистолет?

– Пистолет? Нет, не думаю, – нерешительно проговорил юноша. – Оно было такое квадратное, как…

– Может, это была просто дамская сумочка? – перебил его инспектор.

Лицо юноши просветлело.

– Да, именно сумочка! – воскликнул он. – Готов спорить, именно она это и была. Вся такая блестящая – как будто усеянная разноцветными сверкающими камешками.

Квин вздохнул.

– Очень хорошо, Линч, – сказал он. – Ну, а теперь будь паинькой и иди домой.

Гангстер, билетерша, Пьюзак со своей дамой и юный торговец напитками встали. Велье проводил их к выходу.