Таинственный цилиндр

– Мое обследование по необходимости было весьма поверхностным, – осторожно заметил доктор Статтгард, тогда как пальцы его стряхивали несуществующие пылинки с сатинового лацкана. – В полутьме, да еще при подобных обстоятельствах я не смог поначалу найти никаких признаков насильственной смерти. Из-за того, что мимические мышцы были искажены судорогой, я вначале предположил просто сердечную недостаточность, но присмотрелся и заметил цианоз, синюшный оттенок лица – даже при этом свете его можно заметить, правда? Это, в соединении с запахом алкоголя изо рта, может, вероятно, указывать на алкогольное отравление. Во всяком случае, я могу сказать вам точно одно: этот человек умер не от огнестрельной и не от колотой раны. Я, разумеется, определил это сразу же. Я внимательно обследовал его шею – видите, даже воротничок расстегнул – чтобы убедиться, что его не задушили.

– Все ясно. – Инспектор улыбнулся. – Большое спасибо, доктор. О, пока я не забыл, – остановил он доктора Статтгарда, когда тот уже собрался уходить, – как вы считаете, этот человек не мог отравиться метанолом?

Доктор Статтгард не задумываясь ответил:

– Невозможно. Это было что-то значительно более сильное и быстродействующее.

– А вы не могли бы назвать нам яд, которым убили этого человека?

Врач поколебался было, но потом сухо сказал:

– Сожалею, инспектор, но для вас было бы разумнее не требовать от меня в этих условиях большой точности.

Он умолк и ретировался.

Квин усмехнулся, снова принимаясь за осмотр тела.

Распростертый на полу труп не представлял собой приятного зрелища. Инспектор осторожно отвел сжатую в кулак руку, закрывавшую лицо, и стал изучать черты, искаженные судорогой. Потом заглянул под кресло. Там ничего не было. На подлокотнике кресла висела черная накидка на шелковой подкладке. Квин вынул содержимое карманов фрака и накидки, а затем ощупал всю одежду. Из внутреннего кармана на груди он извлек несколько писем и какие-то бумаги. Затем обследовал карманы жилета и брюк. Сложил все, что обнаружил, в две кучки: в одну – ,письма и бумаги, в другую – монеты, ключи и прочие мелкие вещицы. В одном из боковых карманов нашел маленькую серебряную фляжку с инициалами «М. Ф.». С фляжкой инспектор обошелся крайне осторожно: взял за горлышко и внимательнейшим образом оглядел блестящую поверхность, отыскивая отпечатки пальцев. Потом покачал головой, с великой тщательностью завернул фляжку в чистый носовой платок и отложил в сторону.

Билет с оторванным контролем и с надписью «ЛЛ 32, левая сторона» он опустил в кармашек собственного жилета.

Он не стал тратить время на осмотр вещей покойного по отдельности, а только ощупал подкладку жилета и пиджака, а также брюки. Дойдя до заднего кармана брюк, он вдруг воскликнул:

– Прекрасно, Томас! Кое-что славное я здесь нашел! С этими словами он извлек маленькую дамскую сумочку, задумчиво повертел ее в руках, расстегнул, оглядел содержимое – тушь, помаду и прочее. В маленьком боковом карманчике рядом с ними он нашел чехольчик для визитных карточек. Немного погодя он снова сложил в сумочку все ее содержимое и сунул к себе в карман.

Затем инспектор поднял с пола бумаги и пробежал их взглядом. Он нахмурился, дойдя до последнего листка. –Там стояла личная печать.

– Ты когда-нибудь слышал такое имя – Монти Фильд? – спросил он Томаса. Велье закусил губу.

– Кажется, да. Это один из самых прожженных адвокатов. Из тех, что защищают всяких негодяев.

Инспектор серьезно посмотрел на своего помощника.

– Так вот, Томас, это – мистер Монти Фильд или, лучше сказать, его бренные останки. Велье хмыкнул.

– Так начнешь сомневаться в полезности полиции, – донесся из-за плеча отца голос Эллери. – Если поразмыслить, с какой безжалостностью она преследует людей, освобождающих нас от таких язв общества, как мистер Монти Фильд.

Инспектор выпрямился, стряхнул пыль с колен, взял понюшку табаку и сказал:

– Эллери, мальчик мой, полицейского из тебя никогда бы не вышло. А я и не знал, что Фильд был тебе знаком, – Не могу сказать, что мы были на короткой ноге с этим господином, – ответил Эллери. – Но припоминаю, что встречал его как-то в клубе «Пантеон». После того, что мне довелось тогда про него услышать, я ничуть не удивляюсь, что кто-то убрал его с дороги.

– Давай поговорим о достоинствах и недостатках мистера Фильда в более подходящий момент, – серьезно сказал инспектор. – Мне тоже известно про него достаточно много, и притом ничего особенно отрадного.

Он повернулся, чтобы идти, но тут Эллери, который все это время рассматривал труп и кресло, спросил:

– Отсюда уже что-нибудь уносили, папа? Что-нибудь из вещей покойного?

Инспектор оглянулся на сына.

– Как ты додумался до такого незаурядного вопроса, мой юный друг?

– Если мне не изменяет зрение, – ответил Эллери, – цилиндра этого субъекта нет ни под сиденьем, ни вообще где-то поблизости.

– Значит, тебе это тоже бросилось в глаза, Эллери? – с хмурым видом спросил инспектор. – Это было первое, что я заметил, склонившись над ним. Точнее, первое, что я не заметил.