Таинственный цилиндр

Обстановка директорского кабинета говорила о незаурядном вкусе Луи Панцера. Светло-зеленая лампа освещала украшенный резьбой письменный стол. Стулья и клубные столики для курения, изящная вешалка, обтянутый шелком диван – все было изысканно и умело расставлено. В отличие от кабинетов большинства театральных директоров, здесь отсутствовали фотографии звезд сцены, известных менеджеров, режиссеров и меценатов. Зато стены украшали великолепные эстампы, большой гобелен и картина, принадлежащая кисти Констебля.

Но инспектора, стоявшего на пороге, интересовало вовсе не художественное убранство директорского кабинета. Он рассматривал шестерых людей, ожидавших его здесь. Рядом с детективом Джонсоном сидел одетый в безупречно сшитый фрак склонный к полноте мужчина средних лет, с умным взглядом; вид у него был слегка растерянный. Чуть поодаль от них располагались еще четверо. Красивая девушка в простом вечернем платье и в накидке, подняв глаза? слушала симпатичного молодого человека в отличном фраке, который, склоняясь над спинкой ее кресла, что-то серьезно говорил ей. Две женщины рядом с девушкой тоже подались в своих креслах вперед, чтобы слышать, о чем идет речь.

Полноватый мужчина не интересовался их беседой и вообще держался особняком. Едва вошел инспектор, как он встал и вопросительно посмотрел на него. Разговор тоже сразу прекратился. Все взоры устремились на Квина. Недовольно покашливая, Пастор Джонни, по-прежнему сопровождаемый полицейским, быстро пересек кабинет в сопровождении полицейского и уселся в противоположном углу. Похоже, великосветское общество, в котором он оказался, произвело на него угнетающее впечатление.

Квин расположился за письменным столом так, чтобы видеть всех в кабинете. Затем знаком подозвал Джонсона.

– Кто эти трое, которых вы привели сюда без моих указаний? – еле слышно спросил он детектива.

– Вон тот, постарше – Морган, – так же тихо ответил Джонсон. – Красавица рядом с ним – та дама, которую вы велели пригласить. Когда я нашел ее в зале, она была вместе с этим парнем и женщинами. Все четверо, сдается мне, приятели. Я передал ей вашу просьбу, она занервничала, но встала и пошла за мной. Остальные пошли тоже. Я не знал, как с ними поступить, а потом подумал – вдруг вам захочется поглядеть и на них, инспектор…

Квин кивнул.

– Удалось узнать что-нибудь интересное из разговоров? – продолжил он расспросы.

– Ровным счетом ничего. Пожилой, кажется, никого здесь не знает. А другие только и делают, что удивляются, почему вам заблагорассудилось поговорить именно с этой юной дамой.

Инспектор указал Джонсону на кресло в углу и обратился к собравшимся в кабинете.

– Я пригласил двоих из вас для небольшой беседы, – сказал он приветливо. – Поскольку же остальные пришли сюда по своей воле, им придется ждать, не сетуя. А сейчас я вынужден просить всех вас выйти в приемную, пока я не разберу одно дельце с этим вот господином.

Он кивнул на гангстера, явно задетого пренебрежительным тоном инспектора.

Двое мужчин и трое женщин вышли, оживленно разговаривая. Джонсон закрыл за ними дверь. Квин стремительно повернулся к Джонни.

– Тащи сюда эту крысу! – скомандовал он полицейскому. Тот без церемоний поднял Пастора Джонни и поставил на ковер перед письменным столом.

– Вот ты мне и попался, Пастор. Давно я хотел до тебя добраться, – с угрозой проговорил Квин. – Наконец-то мы можем мило поговорить и никто нам не помешает. Ясно?

Пастор не ответил. Глаза его злобно поблескивали.

– Итак, ты ничего не скажешь, Джонни? И чего ты добьешься таким образом? Думаешь, долго сможешь играть в молчанку?

– Я ведь уже сказал вам – ничего не знаю, а кроме того, ничего не стану говорить без своего адвоката, – упрямо заявил гангстер.

– Твоего адвоката? Прошу прощения, Пастор. А кто же твой адвокат? – смиренно осведомился инспектор.

Пастор прикусил язык и замолчал. Квин повернулся к Джонсону.

– Джонсон, мальчик мой, вы ведь работали над этим делом о нападении на «Вавилон»? – спросил он.

– Было такое, шеф, – ответил детектив. – Работал.

– За это нападение, – ласково пояснил Квин гангстеру, – ты схлопотал год. Припоминаешь, Пастор? По-прежнему ни слова в ответ.

– Джонсон, – продолжил инспектор, откидываясь на спинку кресла, – помогите-ка мне освежить память. Кто тогда был адвокатом Пастора?

– Фильд! – воскликнул Джонсон и уставился на Пастора с некоторым удивлением.

– То-то и оно. Тот милый господин, который сейчас лежит на холодном столе в морге. Что скажешь, Пастор, по этому поводу? Хватит ломать комедию! Надеюсь, ты не будешь врать, что не знаком с Монти Фильдом? Стоило мне назвать фамилию, как ты сразу же назвал имя. Говори же, наконец, все, что знаешь.

Гангстер с наигранным отчаянием привалился к полицейскому, облизнул губы и сказал:

– Ваша взяла, инспектор. Вы меня поймали. Но я… Я совершенно ничего не знаю про эту заварушку здесь, в театре. Честно. Я уже месяц как не видел Фильда. Не видел! Бог мой, уж не хотите ли вы повесить на меня это дело?

Он с опаской поглядел на Квина. Полицейский встряхнул его и поставил прямо.