Таинственный замок

— Осторожнее! — Винсент, удерживающий ее, обеспокоенно нахмурился и, словно пытаясь как-то помочь спутнице, слегка прижал ее к себе, — Я, конечно, не то, чтобы доктор, но ничего хорошего в твоем состоянии не вижу, честно тебе скажу. Может, дальше ты удовлетворишься моим рассказом и мы пойдем домой?

— Нет! — Татьяна, решительно убрав руку от лица, медленно втянула прохладный влажный воздух и сама чуть нахмурилась, — Нет! Я же не просто так… Подожди, а где Эрик?

— Сейчас… — начал, было, отвечать кто-то из хранителей памяти, но негромкий, и все же разнесшийся эхом над улочками спящего города, крик, перебил его. Оба Винсента, один из которых продолжал крепко прижимать к себе девушку, рывком обернулись куда-то в сторону скрывающегося во тьме и лишь едва-едва освещенного зыбким пламенем старинного фонаря, конца, а может быть, начала улицы. Мужчина, продолжая притискивать к себе спутницу, легко поднялся на ноги, ставя и ее.

— Туда! — шепот спутника девушки, так же легко перекрывая шорох дождя, как и крик, резанул по ушам. Татьяна вздрогнула и, пытаясь одновременно увидеть то, на что так внимательно смотрели хранители памяти, осознать более четкие координаты загадочного «туда», и при этом как-то уменьшить дискомфорт, доставляемый, казалось, все сильнее кружащейся головой, завертелась на месте.

Увы, привело это лишь к тому, что девушка, опрометчиво выпустив и потеряв ось опоры, роль которой в данный момент исполнял Винсент, едва вновь не упала на мостовую, с которой несколькими мгновениями ранее была поднята.

Старший из хранителей памяти, успевший заметить это в последний момент, раздраженно цокнул языком и, схватив спутницу в охапку, без излишних церемоний закинул ее себе на плечо.

Где-то вдали, приглушенные звуком стучащих о мостовую капель, послышались чьи-то тяжелые, шаткие шаги.

Винсент, держащий девушку на плече, не говоря ни слова, метнулся за угол ближайшего дома и, едва не стукнув последнюю головой о стену, аккуратно поставил ее на ноги. Затем глянул куда-то за плечо спутнице и нахмурился.

— Не понял, а ты куда?

Копия хранителя памяти из прошлого, неслышно шмыгнувшая следом за ними, удивленно захлопала ресницами, принимая на себя вид изумленной невинности.

— А куда?

— Туда, — Винсент из будущего слегка фыркнул и, выразительно кивнув в сторону только что покинутой улицы, прибавил, — К нему иди.

Младший хранитель памяти заморгал еще растеряннее.

— Сейчас?

Его собеседник обреченно закатил глаза.

— Нет, завтра! Ты долго будешь мне глаза мозолить?

— Да по… Подожди-подожди, — неожиданно заторопился его собеседник, — То есть, это уже все? И больше мы уже не свидимся?

— Свидимся, — Винсент ухмыльнулся и как-то провокационно добавил, — В зеркале через три столетия. Можешь помахать мне ручкой, я не обижусь.

— Вообще-то я имел в виду ее, — младший хранитель памяти, решительно не желая поддерживать шутку, нахмурился, переводя взгляд на стоящую в совершенном безмолвии, отчаянно пытающуюся принять наиболее устойчивую позу, девушку.

Его собеседник хмыкнул и слегка повел плечами.

— И с ней свидишься. В свое время, знаешь ведь. А теперь иди, негоже заставлять графа ждать!

— Да дай ты хоть попрощаться по-человечески! — возмутился младший Винсент и, не дожидаясь более никаких возражений, решительно схватил Татьяну, к этому мигу успевшую найти опору в качестве стены, за запястье правой руки. Девушка, до сей поры увлеченная разве что своими собственными мыслями, и столь беспардонно вырванная из них сейчас, невольно вздрогнула и, прижавшись затылком к холодной кладке позади, попыталась все же сосредоточиться на происходящем.

Винсент между тем уверенно поднес ее руку к своим губам.

— Мадемуазель, — он широко улыбнулся и чуть крепче сжал тонкое запястье, — Я был безмерно счастлив узнать вас раньше времени. И если уж мне суждено потерять всякое воспитание, — при этих словах последовал довольно красноречивый взгляд в сторону хранителя памяти из будущего, абсолютно точно недовольного таким заявлением, — То я лучше скажу вам это сейчас. Я…

— Если ты не прекратишь болтать, — старший Винсент, решительно и довольно холодно оборвав комплиментщика, сдвинул брови, — То к Эрику пойду я.

— Ты спятил?! — младший, мигом всполошившись, резко обернулся к собеседнику, дернув при этом Татьяну за так и не выпускаемую им руку. Затем, вероятно, уверившись, что копия его находится во вполне добром здравии и, по-видимому, настроена довольно решительно, сморщился, будто улицезрев нечто совершенно омерзительное и, буркнув в его сторону:

— Увидимся, — опять обернулся к Татьяне, — Еще раз повторюсь, что был счастлив нашей встрече, — на лице его неожиданно появилась хитрая улыбка и хранитель памяти, вновь легко коснувшись губами тыльной стороны ладони девушки, выпустил ее, быстрым шагом направляясь к улице. Последняя, лишь сейчас получившая возможность вставить хоть слово между речами людей, являющихся, в сущности, лишь вариациями одного и того же человека, чуть отстранилась от стены.