Тайну охраняет пламя

– Это все, наверное, от зет-луча, – говорю я, – но как же вы избегли этого, Байрон? Неужели у вас нигде не чешется?! – с завистью спросил я.Надо принять меры. Загородимся еще одним рядом завес и сделаем двойными эти щиты.

Утром 22-го мая Вары сообщил, что Щербо будет прикомандирован к лесной лаборатории.

– Ваше дело! – ответил я. – Если не хотите совсем убрать, хоть держите подальше. А я ему не доверяю.

– Факты есть?

– Фактов нет, но будет поздно, если они появятся.

Экзема наша все хуже. Никакие средства не помогают. Мы ежедневно рекомендуем друг другу новые снадобья, говорим только о ней. Инженер Лавредо ходит обсыпанный слоем пудры, за глаза мы называем его "клюквой в сахаре".

Великолепную картину мы наблюдали во время сеанса. Полковник сидит в перчатках, лоб украшен очень изящной черной повязкой. Пришел посол великой державы. Когда полковник слушал посла, его лицо кривилось, он даже сжал губы от зуда, но монокля не роняет.

Глаза его выражают страдание, он прижал локти к телу, сжал руки, начал двигать ими вправо и влево.

Его секретарь, очевидно, не пришел на службу. Оглядев штат, мы пришли в ужас. Все они имели страдающий вид, и надо было видеть, как эти благовоспитанные идальго обманывали друг друга, чтобы улучить время почесаться.

В отдельной комнате сидели клерк и машинистка. Она обратилась к нему, сказала что-то и показала на окно. И как только он отвернулся, изящная барышня начала чесаться, как блошливый пес. Через минуту она вышла из комнаты, и нужно было видеть, какие антраша выделывает клерк.

А Байрон благодушествует.

Полога двойные сделали, но несмотря на них, мы продолжаем страдать. Теперь работаем в две смены, то есть через день. Так как Байрон по-прежнему здоров, то решили подражать ему во всем до мелочей. Мне пришлось бросить курить. Все пьем вино перед обедом, все моемся дешевым дегтярным мылом Байрона.

Сегодня опять начали искать Додди.

Двадцать третьего мая на широкой площадке у старого храма Мигацитл никого не было, двадцать четвертого – никого, двадцать пятого на самом закате мы заметили наконец Додди. Но это был уже не Додди, это был пол-Додди, четверть Додди. Рядом с ним на площадке стояли две фигуры индейцев, закутанные в одеяла.

Двадцать шестого, седьмого и восьмого мы по-прежнему встречались с ним ежедневно вечером. Он сообщал, что мерзнет. Что там ужасно холодно и что смолу, которую выделяет хуриско, приходится собирать на рассвете, когда температура ниже нуля, потому что стоит взойти солнцу, как эта смола испаряется мгновенно. Только то, что выступало из порезов при температуре ниже нуля, можно было собрать. Он нам показывал свою герметическую фляжку, в которую собирает. Он показывал, как она день ото дня наполняется.

Наконец, тридцатого вечером, он показал нам эту флягу смолы полной. Написал палкой на земле: "Завтра буду спускаться". Мы облегченно вздохнули.

"Но где Дрейк?" – думалось мне.

Вары вызвал меня к телефону тридцатого же во время сеанса.

– Сейчас получил известие, что квартира профессора разграблена. Вскрыты все ящики письменного стола, взяты какие-то документы. Как вы думаете, есть ли в этих документах что-либо, могущее дать ключ к зет-лучам?

– Не думаю. Все опасные документы в здешнем сейфе. Но, может быть, там есть рукописи, которые при внимательном изучении могут навести на путь, каким шел профессор. Когда случилось ограбление?

– Ограбление замечено после двух, т. е. час назад.

Я был страшно взволнован.

Голова лихорадочно работала. Стоял у телефона, тер лоб.

Даю сигнал сбора. Как хорошо, что Байрон не спал и прибежал тотчас.

– Садитесь, делаем расчет в мою городскую квартиру, – говорю я ему.

Затем двадцать минут напряженной работы.

– Ну скорей! Опускайте шторы! Одежду! По местам! Так! Скорее, черт возьми!

Моторы заработали.

– Ну вот. Так! Это наш угол. Пойдем через крышу. Вот и в квартире. Какая пустота! Вот мой кабинет. Что это? Вводите новое зеркало. Кто это, рассматривающий мой книжный шкаф?

– Байрон, звоните Вары. А я иду дальше. Вот площадка. Пойдем к милейшему Шаро. Съемку! Давайте съемку! По полу разбросаны бумаги.

А на диване перед круглым столом сидит милейший Шаро. Вбегает тот, что смотрел книги. Они спешно перелистывают документы. Посмотрим, что они читают? Долой последнее зеркало! Вот лысина милейшего Шаро. Черт возьми, у них в руках последний проект аппарата зет-луча с дисками! Узнаю чертеж! Звоните Вары. Видите, они торопятся. Уходят!.. Вот досада! Сначала выходят на лестницу. Куда же он? В мою квартиру?! Я не могу рассмотреть его, но чувствую, в глазах что-то знакомое. Те-те… Смотрите, что он делает! Это он, мой "золотой зуб"! Бежит к черному ходу. Досадно!

Давайте смотреть, что делает Шаро.

Он был занят, – отодвинул диван, ловко выдвинул звено паркета в углу и методически складывал туда бумаги.

Все, все готово. Половица задвинута, диван поставлен на место. Шаро благодушно улыбается, садится на диван и закуривает папиросу. Лицо его весело… Подожди!..

Я выключаю аппараты, кидаюсь к телефону и передаю Вары подробности дела.