Тайны Англии

Или подписи Шекспира. Детальный графологический анализ показывает, что все они на разных документах имеют характерные общие черты и, следовательно, принадлежат одному и тому же лицу. А различное написание фамилий не было, как мы знаем, редкостью в елизаветинской Англии. Фамилии многих исторических деятелей и писателей той поры дошли до нас в десятках транскрипций. Также отпадают доказательства «неграмотности», которые вообще нелепы в отношении актера придворной труппы, обязанного быстро разучивать порученные ему роли.

Наконец малоубедительны доводы, которыми антистратфордианцы обосновывают для Бэкона или других претендентов необходимость сохранять свое инкогнито, скрываясь под маской Шекспира. Правительство Елизаветы и Якова I явно не видело в пьесах Шекспира ничего «противозаконного». Цензура их одобряла, лишь иногда требуя изъятия отдельных мест, вроде сцены свержения с престола в «Ричарде II», в которой нашла какие-то аналогии с современными событиями. Напротив, труппа «Глобуса» постоянно находилась в милости у двора. Когда в 1600 году один из участников заговора Эссекса, сэр Джелли Меррик, решил использовать «Ричарда II», сыгранного с этой изъятой сиеной, чтобы возбудить лондонцев против Елизаветы, королева, естественно, пришла в ярость и поручила провести тщательное расследование. В результате Меррик был казнен, а актеры нисколько не лишились королевского благоволения, так как они явно были лишь ничего не подозревавшими орудиями заговорщика. Не вызван был для допроса в тайный совет и автор «Ричарда II» — актер Уильям Шекспир.

Антистратфордианцы дружно доказывают, будто это произошло потому, что правительство не считало Шекспира действительным автором пьесы. Но в таком случае оно либо знало подлинного автора и сохранение в тайне его фамилии становилось бы ещё более бессмысленным, либо правительство знало лишь, что Шекспир не является автором, и тогда должно было бы, конечно, заинтересоваться, кто же написал пьесу. Но обычно рьяные расследователи Роберта Сесила так не поступили. Не попытались вытянуть — если надо, пыткой — у актера Шекспира, с которым не было причин церемониться, имя настоящего автора. Почему? Ответ может быть только один: всезнающая тайная полиция Елизаветы не имела ни малейших оснований сомневаться в авторстве Шекспира из Стратфорда, она провела расследование по свежим следам и заранее отвергла теории антистратфордианцев. (Между прочим, Фрэнсис Бэкон был одним из обвинителей Эссекса на суде!)

Мы уже говорили о том, что не было видимых оснований для подлинного автора десятилетиями соблюдать тайну. Тем более избрать в качестве прикрытия актера той труппы, которая ставила пьесы. Он ведь должен был в этом качестве попадать ежедневно в нелепые положения, когда ему приходилось бы давать объяснение темных мест в не им написанных пьесах, производить на ходу нужные изменения, знать наизусть сотни и тысячи чужих строк. Стремление антистратфордианцев всячески принизить Шекспира-актера, изобразить его неграмотным пьяницей и вымогателем денег у подлинного автора (это проводится с целью доказать неспособность стратфордского выходца написать приписанные ему пьесы) делает, однако, еще более нелепой возможность, что он десятилетиями мог играть роль «прикрытия». И вообще, зачем действительному автору нужно было подобное прикрытие, когда значительно проще было взять псевдоним? Некоторые современники Шекспира так и поступали, причем их настоящие имена остались и поныне остаются неразгаданными.

У нас есть несколько свидетельств, в том числе самого Бена Джонсона, что современники считали автором шекспировских пьес актера Шекспира из Стратсфорда. Ретленд был моложе Шекспира, поэтому приходится предположить, что он создал ряд замечательных шекспировских пьес уже в 15 — 16 лет. Другие претенденты умерли значительно раньше актера Шекспира, например граф Оксфорд — в 1604 году. Антистратфордианцы поэтому стараются доказать, что шекспировские пьесы, явно написанные после 1604 года (и содержащие намеки на события этих лет), все же были созданы раньше, а потом видоизменялись. Непонятно, зачем было сохранять тайну после смерти и действительного автора, и Шекспира из Стратфорда даже при издании собрания сочинений в 1623 году.

Все антистратфордианиы пытаются найти в сонетах и пьесах Шекспира намеки на действительные или предполагаемые детали биографии защищаемого ими претендента. Но, применяя этот шаткий метод, можно, как показали стратфордианцы, с ещё большим основанием «привязать» другие места в тех же сонетах и пьесах к известным или возможным случаям из жизни Шекспира-актера. Все антистратфордианские теории, защищая каждая своего кандидата, отчаянно противоречат одна другой, каждая опровергает все остальные, показывая, насколько произвольны их выводы, делаемые на основании одних и тех же данных. Недаром различные школы антистратфордианиев не жалеют крепких эпитетов по адресу друг друга («лунатики», приверженцы «до дикости невозможных взглядов» и т. п.).