Тайны Англии

У Анны мелькнула надежда на спасение. Удалось раскопать какое-то юношеское увлечение королевы задолго до ее знакомства с Генрихом. Если Анна дала слово при этом выйти замуж, то ее последующий брак с королем становился недействительным. Можно было также объявить этот брак кровосмесительным на том основании, что старшая сестра Анны Мария Болейн была любовницей Генриха. В таком случае не была бы подсудной и «измена» Анны с пятью уже казненными заговорщиками, отпадало «преступление», даже если оно было совершено. Архиепископ Кранмер торжественно провел церемонию, на которой брак короля на основе «дополнительно открывшихся новых обстоятельств» (подразумевалась связь Генриха с Марией Болейн) был объявлен не имеющим силы и необязательным. Однако вместо изгнания, на которое рассчитывали друзья Анны, вместо высылки за границу, во Францию, король предпочел отправить свою разведенную жену на плаху. Никто, разумеется, и не осмелился упомянуть, что Анна, если даже считать доказанными предъявленные ей «обвинения», теперь стала невиновной. Через 12 часов после провозглашения развода в Тауэр прибыл королевский приказ обезглавить бывшую королеву на следующий день. Отсрочка на двое суток была явно вызвана только желанием дать архиепископу Кранмеру время расторгнуть брак.

В своей предсмертной речи Анна сказала лишь, что теперь нет смысла касаться причин ее смерти, и добавила: «Я не обвиняю никого. Когда я умру, то помните, что я чтила нашего доброго короля, который был очень добр и милостив ко мне. Вы будете счастливы, если Господь даст ему долгую жизнь, так как он одарен многими хорошими качествами: страхом перед Богом, любовью к своему народу и другими добродетелями, о которых я не буду упоминать».

Казнь Анны была отмечена одним новшеством. Во Франции было распространено обезглавливание мечом. Генрих решил также внедрить меч взамен обычной секиры и первый опыт провести на собственной жене. Правда, не было достаточно компетентного эксперта — пришлось выписывать нужного человека из Кале. Палач был доставлен вовремя и оказался знающим свое дело. Опыт прошел удачно. Узнав об этом, нетерпеливо ожидавший казни король весело закричал: «Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!» По какому-то капризу Генрих решил жениться в третий раз — на Джен Сеймур — еще прежде, чем остынет тело казненной. Брак был заключен в тот же день.

Оставалось теперь немногое, Генрих любил поступать по закону. И законы необходимо было быстро приноравливать к желаниям короля. Кранмер, выполняя приказ Генриха о разводе с Анной Болейн, формально совершил акт государственной измены. По действовавшему акту о престолонаследии 1534 года государственной изменой считалось всякое «предубеждение, оклеветание, попытки нарушить или унизить» брак Генриха с Анной. Немало католиков лишилось головы за попытку «умалить» любым способом этот брак, ныне объявленный Кранмером недействительным. В новый акт о престолонаследии 1536 года была включена специальная статья, предусматривавшая, что те, кто из лучших мотивов недавно указали на недействительность брака Генриха с Анной, невиновны в государственной измене. Однако тут же была сделана оговорка, что аннулирование брака с Анной не снимает вины с любого, кто ранее считал этот брак не имеющим законной силы. Вместе с тем было объявлено государственной изменой ставить под сомнение оба развода Генриха — и с Екатериной Арагонской, и с Анной Болейн. Теперь уж действительно все было в порядке.

СУДЬБА КАНЦЛЕРА КРОМВЕЛЯ

В падении Анны большую роль сыграл ее бывший союзник — главный министр Томас Кромвель, который использовал для этой цели свою секретную службу. Изучив систему шпионажа при Генрихе VII, Кромвель значительно развил ее, действуя по примеру итальянских государств — Венеции, Милана. В условиях серьезного обострения внутреннего положения страны, существования массы недовольных он применял созданную им разведывательную сеть прежде всего в полицейских целях. Агенты королевского министра подслушивали болтовню в тавернах, разговоры на ферме или в мастерской, наблюдали за проповедями в церквах. Однако особое внимание, разумеется, уделялось лицам, вызывавшим неудовольствие или подозрение короля. ещё при кардинале Уолси действовали просто: останавливали курьеров иностранных послов и отнимали депеши. При Кромвеле эти депеши тоже отнимали, но после прочтения посылали их по назначению (пройдет ещё полстолетия, и английские разведчики научатся так ловко раскрывать и читать донесения, что адресату и в голову не придет, что они побывали в чужих руках).

Шпионы Кромвеля долгие годы перехватывали всю переписку Екатерины Арагонской, которая могла посылать вести о себе за границу только с помощью Шапюи. Поскольку церковные ордена, несомненно, были ярыми врагами Реформации, Кромвель завел своих агентов и среди монахов. Один из них, францисканец Джон Лоуренс, тайно доносил министру об интригах его ордена в пользу Екатерины Арагонской.