Тайны берега скелетов

Трудно сказать, обладают сахарские проводники-сенусси шестым чувством, но они никогда не забывают увиденных ориентиров. Смена направления движения не сбивает их с толку, так как каждый проводник словно несет компас в своей голове. И он может уверенно идти во главе каравана и ночью, когда нет звезд, и в незнакомой местности. Никто не знает Сахары, но проводник-сенусси крайне редко может заблудиться. Возможно, секрет его способности ориентироваться в пустыне — в инстинкте верблюдов. Говорят, верблюд всегда найдет обратный путь в оазис, где он однажды щипал траву. Не раз заблудившийся караван спасал верблюд, который вдруг становился во главе других животных и начинал двигаться вперед, словно получив внушение.

Никто не знает Сахару. Повсюду за пределами оазисов песок хранит тайны. Вот Сива, с ее домами из глины и соли, прилепившиеся один над одним к поверхности огромной скалы, этот человеческий муравейник, поднимающийся над святыней, куда за советом ходил сам Александр Македонский.

Недалеко от Сивы есть города прошлого, которые все еще ждут лопаты археолога. Где-то рядом с оазисом находятся забытые изумрудные шахты древних. И в течение более чем тридцати веков пальмовые рощи Сивы давали лучшие финики в мире.

Хотелось бы знать, удастся ли мне вновь пересечь эту волшебную границу у Мены, узкий канал между пустыней и засеянным полем. Как благодарен я был, что вернулся из слепящей своей желтизной пустыни, и мимо Пирамид проследовал в зеленый роскошный пригород. Но с какой радостью я вновь поеду из Каира в пустыню! В пустыню со своими загадками, пустыню, которую никто не знает.

Величайшее зрелище Африки

Огромные миграции антилоп спрингбоков которые вплоть до конца прошлого века опустошали районы Кару в Южной Африке, должны были представлять собой самое захватывающее зрелище, какое только можно наблюдать в мире млекопитающих.

Обитатели фермерских домов и поселков, люди, спящие в фургонах посреди вельда, просыпались от звука, напоминающего шум сильного ветра перед грозой. Продвижение спрингбоков отмечали облака пыли на горизонте. Потом — грохот копыт, блеяние, свист и фырканье огромного стада, и вот все окружающее пространство уже превращается в море из антилоп. Коричнево-белое море с волнами светло-коричневых спин темно-коричневых полос и белых животов, бурунами длинных белых волос на крестцах, поднятых, как веер. Настоящий поток живых тел.

Был один трек-бур[18], прирожденный художник и рассказчик, чье описание позволило мне увидеть это зрелище как бы собственными глазами, ибо оно основано на личных впечатлениях со всеми яркими деталями.

Этот человек покинул Трансвааль со всей семьей в 70-е годы прошлого века еще десятилетним мальчиком. Они были участниками первого «Трека через страну жажды», когда группа буров, которых позвали в дорогу подлинные или мнимые обиды, а на самом деле не знающий покоя дух, отправилась в поисках новой родины. Многие тогда погибли в пустыне. Некоторые добрались до Анголы. Но семья Ван дер Мерве отделилась от остальных фургонов этой злополучной группы и направилась на юг. Они жили, странствуя со своими коровами и овцами по бескрайним просторам в поисках травы. Когда старые родители умерли, их сын Герт продолжал вести тот образ жизни, который он знал до этого. Иногда он бывал в Бечуаналенде, в Калахари, но чаще на северо-западе Капской колонии. К тому времени, когда ему исполнился двадцать один год, у него была жена и трое детей, два «цветных» пастуха и бушмен, который вел волов и искал путь от одного источника до другого.

Как-то утром фургон Герта Ван дер Мерве тащился вдоль сухого твердого русла реки Молопо в том месте, где она служила южной границей протектората Бечуаналенд. Герт заметил, что бушмен был чем-то озабочен. Через некоторое время африканец вдруг оставил волов и бросился в буш на высоком северном берегу реки. В полдень Герт остановился как обычно, чтобы распрячь волов и пообедать. Его жена только было занялась готовкой, когда в лагерь примчался бушмен и стал убеждать хозяина, чтобы волов снова запрягли и немедленно последовали за ним. «Идут трекбокке[19], — заявил бушмен. — Мы погибнем, если останемся в русле реки».

Герт собрался, сомневаясь тем не менее в оправданности тревоги, но ведь с ним была семья. Бушмен вывел фургон из русла реки на северный берег и повел дальше, поднимаясь на холм. Ван дер Мерве двигался на фургоне вверх по склону до тех пор, пока волы были и состоянии тянуть его. Затем они пешком добрались до вершины, и бушмен показал рукой.