Тайны Чёрных Холмов

– Похоже на план Тридесятого Царства, – согласилась бяка. – Помнишь, мы в школе проходили?

Анци молча складывал камешки, один к одному.

– Есть в Царстве и моря, и леса, и горы, – сказала Аля, разглядывая карту. – Анци, расскажи нам про Царство.

Малыш повернул к Але голову и посмотрел на неё снизу вверх блестящими, круглыми, как блюдца, глазами.

– Тридесятое Царство есть у каждого в голове, – сказал он.

Бяка засмеялась:

– Скажешь тоже! В моей голове нет никакого царства. Она вообще пустая как мячик. А когда дует ветер, мне кажется, что он влетает мне в одно ухо и вылетает из другого.

– Ух, а у меня много всего в голове, – вмешался Вилли. – Например, я храню там кулинарные рецепты, чтобы не искать книжку, когда надо что-нибудь приготовить.

– А я стараюсь ничего в голове не хранить, чтобы не захламлять, – сказала Аля. – Зато в моей голове иногда появляются мысли. Я сама не знаю, откуда они приходят: слева, справа, сверху или снизу. Как будто ниоткуда возникают. И исчезают так же: неизвестно, куда.

Анци загадочно молчал, шевеля ушами и складывая свой магический узор. Он сидел на коленях, и огромные пыльные ступни малыша, торчащие из-под тельняшки, выглядели уморительно.

– Ладно, Вилли, нам пора, – сказала Аля. – Можно всю ночь разгадывать загадки, но легче от этого никому не станет, и Сюсьтик не расколдуется. До избушки Лешего уже недалеко. Поехали, там и переночуем.

– Ты права, – согласился Вилли. – Анци, а ты спать иди, поздно уже. Спокойной ночи.

Анци помахал ушами на прощание.

Аля и Вилли спустились вниз, к подножию валуна, и подошли к самоезду. Каково же было их удивление, когда они увидели, что самоезд… спит! Фары его были погашены, крылья сложены, а капот чуть приоткрыт. И откуда-то из недр мотора доносился звук: хрр-вжж, хрр-вжж, хрр-вжж.

Сначала друзья, конечно, посмеялись, но затем попробовали его разбудить. А он не будился ни в какую. Друзья кричали и улюлюкали, и пытались зажечь ему фары, и прыгали на сиденьях, но самоезд спал беспробудным сном. Отчаявшись, Вилли растянулся на заднем сиденье и сказал:

– Ух, тогда я тоже буду спать. Я так устал, столько событий, тяжёлый день…

Ухарь наощупь достал из сумки бируши, вставил их в уши и в тот же миг захрапел.

Бяке ничего не оставалось, как лечь в кабине, головой к рулю.

Не думая об опасностях, которые поджидают путников, ночующих в самоездах, Аля и Вилли погрузились в сон без сновидений.

Глава 22. Возьми себя в лапы!

Проснулись они от громкого крика Анци, когда солнце уже стояло высоко в небе. Анци стоял возле самоезда.

– Да что ж тебе не спится-то? – сонно пробормотала Аля.

Анци запрокинул голову, свернул уши в трубочку и принялся вещать:

Против бесправия и чародейства,Лжи, произвола и лицедействаМелкие сущности грозно восстали —Доблестный Вилли и храбрая Аля.Что же их ждёт? Пораженье? Победа?

Впрочем, сегодня я с ними поеду.

Последнюю строчку он произнёс уже запрыгивая в самоезд: оттолкнулся одной ногой, и раз, оказался внутри, как будто под его огромными ступнями были пружины.

– Ух-ух-ух-ух, – запричитал разбуженный Вилли. – Ты мне животик отдавил!

Но Анци и глазом не моргнул – уселся спокойненько на заднем сиденье и стал ждать, когда они поедут. Самоезд тоже проснулся, зевнул, потянулся шестью колёсами, оглядел себя в зеркало заднего вида и…

– Я никуда не поеду, – сказал самоезд.

– Почему? – закричали хором пассажиры. – Даже для всезнайки Анци слова самоезда прозвучали как гром среди ясного неба.

– Потому что я грязный, – ответил самоезд. – Я никуда не поеду, пока меня не помоют. Стыдно разъезжать по дороге в таком виде. Другие машины чистые, нарядные и ухоженные, а я как жук навозный.

Существа вышли и осмотрели самоезд со всех сторон. И действительно: в колёсах застряли комья глины, а крылья были сплошь покрыты разводами. Ещё недавно алый, блестящий самоезд превратился в мутно-коричневый.

Аля стукнула себя по лбу:

– Точно! Мы же вчера забурились в Подземию! А потом так быстро стемнело – мы и не заметили в сумерках, что самоезд перепачкался.

– Ух, а может, ты помоешься в Волшебном озере? – предложил Вилли. – Проедешься по воде, и всё – чистый.

Самоезд гневно сверкнул фарами.

– Что ты несёшь? Хочешь вконец меня испортить? Самоезды не ездят по озёрам, их моют на специальной автомойке или трут мягкими губками, поливая из шланга!

Бяка попыталась спасти положение:

– Самоездик, дорогой, ну потерпи немного, – попросила она. – До дома Лешего недалеко, довези нас, пожалуйста. А там уж о тебе позаботятся, я обещаю. В Школе Лесной Магии полно учеников, они с радостью тебя помоют.

Она погладила самоезд по забрызганному лобовому стеклу.

– Ладно, – проворчал он. – Так и быть, поеду, но это в последний раз. Если днём меня не помоют, я больше с места не сдвинусь, так и знайте. Скажу, что сломался.

Аля, Вилли и Анци снова разместились внутри. Самоезд зарычал и медленно покатился.