Тайны Чёрных Холмов

– Ладно, Мишель, как хочешь. Может, ты и правда заболел тридесятой грустью, тогда мы за тобой обязательно вернёмся, когда всё кончится. А пока тут посиди, не высовывайся. А ещё лучше – ложись и ешь лёжа, вдруг тебе постельный режим нужен. Только одна просьба: помой, пожалуйста, самоезд, а потом уже ложись.

Мышонок жевал, на его лице не отражалось никаких эмоций.

– Вилли, бежим! – позвала Аля. – Нам пора спасать Бякандию! Ёх-хо!

Глава 23. Козлядий! Сделай же что-нибудь!

Как и предполагали Аля и Вилли, самоезд наотрез отказался продолжать путь. Он заявил, что не хочет уезжать, потому как его место во дворе дома непременно кто-нибудь займёт в его отсутствие. А ему здесь нравится, здесь он будет ждать мойки. К тому же, ему необходим отдых и мелкий ремонт.

Сколько Аля с Вилли его не уговаривали, чего только не обещали, самоезд лишь твердил своё извечное «вжж-вжж, вжж-вжж», и больше ни слова. А потом вообще повернулся к ним багажником и погасил фары.

Пришлось друзьям идти в Трутландию пешком, хорошо ещё, что находилась эта страна поблизости. Они решили срезать дорогу через пустырь и выйти на Пляжную улицу, а уж оттуда до границы рукой подать. Шагая по колдобинам пустыря и перебираясь через овраги, Аля потихоньку начала сомневаться в успехе их предприятия. «Куда мы идём? – думала она. – Зачем? Разве мы сумеем расколдовать Сюсьтика, если это не удалось даже Мишелю, волшебнику?» Кнут превращений она потеряла, Леший заблудился в Тридесятом Царстве, от Мобиуса нет никаких вестей, а Мишель чокнулся. Выходит, помощи ждать неоткуда. А тем временем злая колдунья Верховная набирает армию сторонников, а муравей продолжает расти как на дрожжах.

Мысли бяки разлетелись в стороны, потому что Вилли вдруг упал. Прыгая через канаву на обочине Пляжной улицы, он неловко приземлился и подвернул лапу. Вилли бросил сумку на траву, присел на корточки и заухал от боли.

– Пустяки, скоро пройдёт, – успокоил он бяку. – С трудом поднявшись, ухарь сделал пару шагов.

Аля схватила с земли его сумку и тут же согнулась под её тяжестью.

– Что там у тебя, кирпичи?

Вилли с обидой ухнул.

– Почему кирпичи? Там нужные вещи. Вот, к примеру, эклеры для тебя. Эклеры! Как я мог про них забыть! Я же взял их специально, чтобы тебя угостить. Хочешь эклеров?

– Ещё бы! Давай скорее!

Вилли полез в сумку за эклерами, но пока он в ней копался, шурша пакетами, взор Али уткнулся в непроницаемый зелёный забор в конце Пляжной улицы. Внутрь огороженной территории вела арка, увитая крупными белыми розами, а по ту сторону высокого забора раскинулась Трутландия. Об этом было нетрудно догадаться, если прочесть огромный баннер над аркой: «Добро пожаловать в Трутландию, страну цветов, неги и мёда!».

– Мы почти пришли, – сказала Аля. – За аркой надо свернуть налево, на Поляну Весёлого Жоржика. Сюсьтик там.

– Ага, – Вилли кивнул. – Идём скорее, лапа уже зажила. – Он сунул эклеры обратно в сумку.

Поляна оказалась огромной, одно название – поляна, а в действительности – бескрайнее поле. И от самого забора между Бякандией и Трутландией тянулась длинная очередь из существ. Разношёрстные существа, среди которых были и злыдни, и бяки, и ухари, и фефёлы, возбуждённо галдели и уплетали вкусняшки. Киоски, торгующие вкусняшками, выстроились длинной вереницей вдоль забора. Продавались там и сахарная вата, и мороженое, а кроме того, множество сувениров – жужжалки, мигалки, бросалки и цветные воздушные шары с крупным изображением Сюсьтика. Очередь, извиваясь змеёй, вела к кассе. А за кассой, за невысоким бортиком, стоял и сам муравей размером со слона переростка.

Жвала чудовища размеренно двигались, в углу рта застрял куст смородины. Площадка вокруг Сюсьтика была гладкой как футбольное поле – трава на ней съедена и вытоптана. Счастливым обладателям билетов разрешалось зайти внутрь, за ограду, чтобы потрогать чудовище руками и сфотографироваться вместе с ним на бякобук. Существа побогаче приобретали для муравья специальный корм в красных картонных ведёрках.

Сюсьтик перевёл на новых посетителей безразличный взгляд выпуклых чёрных глаз – чёрнее, чем ночь Водонии. При виде Али и Вилли во взгляде чудища промелькнула мысль, но интерес быстро угас. Муравей опустил голову и продолжал изучать зрителей за загородкой.

– Ух, он не узнаёт нас! – воскликнул Вилли. – И лицо у него злющее. Наш Сюсьтик был совсем другим, – добрым, ласковым. Неужели, его характер и вправду изменился из-за колдовства?

– Смотри-ка, а вот и те злыдни, которых мы видели на таможне у Крендебобеля, – Аля слегка толкнула ухаря локтем. – Гляди, студент Тупоглуппо. Ой, что он делает?

Тем временем Тупоглуппо обхватил муравьиную ногу и полез по ней вверх, как по стволу дерева, цепляясь худыми конечностями. Тупоглуппо был в шортах и майке с портретом Сюсьтика на спине. По другой ноге муравья карабкался его приятель Очумелло в мешковатых штанах. Тем временем к Сюсьтику подбежало всё семейство Гриппенцахель во главе с мамашей.

– Слезайте немедленно! – приказала госпожа Колдабомба. – Зачем вы лезете на чудовище?