Тайны и герои 1812 года.

Это В.А.Жуковский, наш певец во стане русских воинов. Только так побивались доводы клеветников России.

Этот спор продолжился и в ХХ веке. Помните, как воевал с «голосами» и «подголосками» Сергей Михалков, который, подобно Жуковскому, создал два государственных гимна нашей страны: «Да, посмей назвать отсталой / Ту великую страну, / Что прошла через войну… / И почти до звёзд достала / Перед рейсом на Луну!».

Та же расстановка сил: Россию хотят идеологически поработить, прижать к земле, чтобы страна сама себя ненавидела и презирала, а мы в ответ – пробуждаем историческую память о победах…

Недаром возникла потребность увековечить подвиг победителей Наполеона. И Бородинское поле уже в XIX веке превратилось в священный заповедник исторической памяти. Такого обилия величественных памятников не знало ни одно поле в мире… Стоял там и монумент, посвящённый французским героям.

Но не вычеркнуть из нашей истории и позорные эпизоды беспамятства. После Октября наследие царизма хотели сбросить с корабля современности. Не в чести у новой власти оказались и герои 1812 года. Ведь они сражались «за веру, царя и Отечество», защищали феодальные порядки… И не могли понять неистовые ревнители пролетарской правды, что глупо применять учение Ленина к реалиям начала XIX века, когда в России не было ни влиятельной буржуазии, ни массового пролетариата… Конечно, государство не объявляло героев Бородина врагами трудового народа, но их оттеснили на обочину государственной идеологии. В школьных учебниках прославлялась Великая Французская революция. Сочувствовать крепостникам, феодалам было не принято, о народном патриотизме упоминалось вскользь.

Бородинский мемориальный комплекс сохранял статус просветительского учреждения, но слава его поблекла. Горстка энтузиастов честно несла свой крест. Они сохранили музей, сохранили бородинский заповедник истории.

И всё-таки бородинские памятники ветшали, их отправляли на переплавку. В 1932-м году радикалы пошли в атаку на Бородинский музей. Нашлись варвары, которым хватило бесстыдства разорить могилу Багратиона – генерала, который в любой операции сражался там, где опаснее, и получил смертельное ранение на Бородинском поле. Между прочим, грузинский князь Багратион был одним из любимых героев Сталина! Уничтожили и памятник на батарее Раевского, чугун пошёл на нужды индустриализации. Думаю, неслучайно всё это случилось в начале тридцатых, когда борьба между космополитами и государственниками в партии и в советском государстве вошла в наиболее ожесточённую стадию.

Радикалам хотелось начать историю с чистого листа, перечеркнуть всё, что было в «старом мире». Но они проиграли, не могли не проиграть. И уже в 1937-м 125-летие Бородинского сражения страна отмечала, как подобает наследникам героев. Теперь ни о какой смердяковщине в официальной пропаганде не могло быть и речи. О Кутузове, Багратионе, Раевском, Денисе Давыдове заговорили как о всенародных героях.

Стране понадобился глубинный патриотизм, уходящий корнями в далёкое прошлое. Портреты Кутузова отныне украшали каждую воинскую часть. Пожалуй, каждый советский человек знал «в лицо» Кутузова и Багратиона. Теперь и представить было нельзя, что каких-нибудь пять лет назад памятники этим героям свозили на свалку… Учителя с воодушевлением принялись воспевать подвиги героев Бородина, в новых учебниках предлагались более взвешенные оценки исторического прошлого. Советский патриотизм распространили на всю историю России, тем самым восстановили связь времён. Вот вам и намёк, и «добрым молодцам урок». Ведь это и сегодня актуально! Снова радикалы (на сей раз – не левые, а правые) предлагают нам осколки истории. Призывают к саморазрушительному покаянию, стремятся вычеркнуть из истории целые пласты.

В середине тридцатых началось восстановление бородинского мемориала – правда, осенью 41-го на поле русской славы снова звучали взрывы, снова погибали герои, сдержавшие «клятву верности». Война снова докатилась до Москвы. 10 октября на Бородинское поле прибыли войска 32-й дивизии под командованием полковника Полосухина. Заняли оборону. Поле ратной славы избороздили окопы. Знамёна русских полков, сражавшихся при Бородине в 1812-м, не успели эвакуировать из музея. Полковник Полосухин приказал отдать эти знамена частям, которым предстояло сражаться на Бородинском поле. На шесть дней герои-полосухинцы задержали продвижение врага, а потом пришел приказ отступать за Москву-реку – на новые позиции. В неравных боях дивизия не дрогнула, ни одно знамя, ни одна из священных реликвий 1812 года не досталась врагу.