Тайны и герои 1812 года

Заграничный поход среди историков трактуется неоднозначно. Великий князь Николай Михайлович писал: «С точки зрения интересов России казалось выгоднее не вмешиваться в дела Европы. […] России последующие войны принесли мало пользы, а скорее даже вред». Сергей Соловьёв подчёркивал, что вовсе не территориальные приобретения явились мотивом Заграничного похода, но утверждение равновесия в Европе, упразднение наполеоновской диктатуры, угрожающей России: «Поддержание Парижского договора было выставлено причиной войны, [.] если посягнуть на целостность французской территории, то надобно будет всё снова переделать, переменить и венские постановления, служащие основой европейского равновесия». Дмитрий Иловайский считал «германские интересы» причиной похода русской армии в 1813–1814 годах: «С изгнанием французов война не прекратилась; император Александр решил продолжать ее до тех пор, пока Германия не будет освобождена от французского владычества». Михайловский-Данилевский рассматривал поход как закономерное продолжение освободительного движения 1812 года: «Наше отечество ожило новою, свежею, мощною жизнию. Для прочного утверждения всемирного спокойствия […] надлежало вступить в пределы Франции».

О роли личности Барклая-де-Толли в войне 1812–1814 годов можно вести многословные споры. Письма князя Петра Багратиона Алексею Аракчееву, явно свидетельствующие о разладе между Багратионом и Барклаем, изобилуют нелестными эпитетами в адрес последнего. Назначение Кутузова главнокомандующим армиями вместо Барклая, «неудобного по своей иностранной фамилии», по мнению Соловьёва, изобличает недовольство правительства Барклаем. Наряду с подобными оценками как соратники, так и историки других поколений, чьи свидетельства приведены выше, относились к Барклаю-де-Толли как к герою. А среди некоторых современников Барклай-де-Толли заслуженно снискал почёт и славу! Так, Александр Пушкин в стихотворении «Полководец» пишет о нём: «О вождь несчастливый!.. Суров был жребий твой:/Всё в жертву ты принёс земле тебе чужой».

Во дни самых ярких побед над Наполеоном Барклая не обошли наградами. Александр вообще относился к нему покровительственно и с симпатией, защищая своего полководца от недоброжелателей. В 1814 году Михаил Богданович получил титул графа и чин фельдмаршала. Стал полным Георгиевским кавалером.

После возвращения в Россию командовал 1-й армией, в 1815 году снова повёл её в Европу, когда Наполеон триумфально вернулся в Париж. Но французов в этот раз разбили до подхода русских. После возвращения в Россию продолжил командовать 1-й армией. Прожил после Наполеоновских войн недолго: скончался 14 (26) мая 1818 года.

Постепенно утвердилось представление о Барклае как об одном из двух главных героях Отечественной войны. В день празднования двадцать пятой годовщины изгнания французов из России в Петербурге, на Невском проспекте, в сквере перед Казанским собором были установлены памятники Кутузову и Барклаю-де-Толли. «Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов», — так определил Пушкин роли двух полководцев в войне, которая решила судьбы России и Европы в XIX веке.

В «Энциклопедическом лексиконе» историк Н. А. Маркевич писал: «Барклай-де-Толли проявил редкий пример самоотвержения: пренебрегая мелочными расчётами самолюбия, он, как верный подданный своего государя, как ревностный сын Отечества, продолжал службу свою с прежним усилием. Услуги, оказанные им Отечеству, делают память его священною для каждого россиянина. Но несправедливость современников часто бывает уделом людей великих. Не многие испытали эту истину в такой степени, как Барклай-де-Толли».

В наше время Барклай хорошо известен широкой публике, его трагическая фигура появлялась в кинофильмах и спектаклях. Но, пожалуй, его до сих пор недооценивают как полководца, а ведь Барклай прошел целую череду героических сражений — и как офицер, и как командующий.

Несгибаемый Багратион

Князь Петр Багратион был любимым учеником Александра Суворова. Романисты любят щеголять по-стариковски озорным и любовнопоощрительным обращением Суворова к Багратиону: «Князь Пётра». Да, здесь есть повод говорить об отношениях сродни отцовским. Как у Жуковского, в «Певце во стане русских воинов» — «К тебе, отец Суворов!». В вечность, в Историю, в пантеон героев, к отцу Суворову удалился смертельно раненый Багратион с бородинского поля.

Багратион происходил из царского грузинского рода Багратидов, был потомком легендарных царя Давида Строителя и царицы Тамары. Семнадцатилетний небогатый отпрыск славной династии сержантом поступил в Кавказский мушкетёрский полк.