Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Адвокат начинает с почтительного указания на то, что данный суд не имеет юрисдикции над его клиентом в отношении тех преступлений, в которых его обвиняют, поскольку их преподобия – инквизиторы, назначенные (Auctoritate Apostolica) только в епархии Авилы и только над жителями этой епархии. Юсе же подвластен епархии Толедо, где находятся инквизиторы порока ереси, и перед ними он готов предстать и ответить на любые обвинения. Следовательно, его дело должно быть передано в суд Толедо, а их преподобия вообще не должны были выслушивать обвинение, предъявленное Геварой.

Далее он на более законных основаниях упрекает их преподобия в совершенных действиях и заявляет протест, так как обвинение невразумительно и составлено в слишком туманных и общих выражениях. В нем не указано место, год, месяц, день или час, в которые его клиент, как утверждается, совершил указанные преступления, а также лица, с которыми он его совершил.

Далее он возражает, что, поскольку его клиент – еврей, он не может быть справедливо обвинен в грехе ереси или отступничества, а следовательно, неправильно отказывать ему в полном изложении и разъяснении выдвинутых против него обвинений (как это можно делать в случае с еретиком), поскольку в этом случае его клиент не имеет возможности защищаться, не зная, какие именно обвинения ему предъявлены.

Адвокат вполне справедливо заявляет: то, что прокурор таким образом настраивает судей против Юсе, не вдаваясь в детали обвинения, противоречит всякой справедливости; он предупреждает их преподобия, что это может оказаться пагубным для их совести, если в результате обобщений Гевары Юсе придется страдать и умереть, не имея защиты.

Плохо то правосудие, которое говорит человеку: «Тебя обвиняют в таких-то и таких-то преступлениях. Докажи свою невиновность, иначе мы тебя накажем». Но оно и вовсе перестает быть правосудием, если может сказать: «Ты обвинен кое в чем, неважно в чем. Докажи нам, что ты невиновен во всех преступлениях, за которые тебя может осудить этот трибунал, иначе мы признаем тебя виновным и пошлем на смерть». Однако именно такими были методы святой палаты, и адвокат, зная это, вынужден признать, что в случае тайно совершенной ереси инквизиция может признать обвинение, в котором не уточняется время или место предполагаемого преступления. Но это, настаивает он, не относится к его клиенту, который, будучи евреем и не имея крещеной души, не может быть по-настоящему объявлен еретиком. Он обращается к совести инквизиторов, дабы они не принимали это обвинение, и, наконец, грозит, что если они это сделают, то он на законных основаниях подаст жалобу в соответствующую инстанцию.

Из всего этого можно понять, что адвокат (как и его клиент) пребывает в полном неведении относительно движущих сил судебного преследования и даже не знает, что суд должен был состояться в Авиле по приказу самого Торквемады. Обвиняемому не сообщили о письме с ордером от великого инквизитора, чтобы тот, узнав имена других обвиняемых, не узнал слишком многого, не насторожился и не получил сведения, которые позволят ему организовать надежную защиту.

Но в любом случае адвокат, чтобы перестраховаться, категорически и красноречиво отрицает все пункты обвинения, выдвинутого прокурором. Он насмехается над абсурдностью обвинения Юсе Франко в попытке уговорить христиан принять закон Моисея. Он приводит в качестве доводов молодость юноши, его положение, его общее невежество (даже в отношении того самого закона Моисея, по которому он сам живет) и тот факт, что ему приходится тяжело трудиться, чтобы заработать на жизнь ремеслом сапожника, и то, что у его клиента нет ни времени, ни необходимых знаний, чтобы предпринимать попытки склонить других к своей вере, в которых его обвиняют. Он заявляет, что если Юсе когда-либо и излагал какую-то часть закона Моисея в ответ на заданные ему вопросы (на эту мысль адвоката, очевидно, навели воспоминания Юсе о том, что он говорил на допросе, касавшемся Алонсо Франко), то делал это просто и искренне, без всякой мысли о проповедовании, так что его слова нельзя истолковать таким образом. На самом деле, если не считать ответов, которые он давал на вопросы Алонсо Франко, юноша не помнит, чтобы когда-либо делал что-то подобное; но это в любом случае не было бы настоящим преступлением.

Также официально и полностью отрицается участие Юсе в распятии какого-либо мальчика и в получении или попытке получить облатку. Адвокат высмеивает идею, что этот сапожник – колдун, обладает познаниями в магии или интересуется ею.