Тайны Кипеллена. Дело о запертых кошмарах

Всех, кто считает, что если рано встанет, то кто-то чего-то ему подаст, следует четвертовать! А само утро отменить официальным указом – как самое паршивое время. После ночной схватки на крыше и нелепой гибели Казимира, я почти не сомкнул глаз, задремав под самое утро за столом. Столько бессмысленной возни: сначала на конюшне, потом в саду у беседки. Бесполезный опрос единственного свидетеля, который ничего не разглядел в темноте. Стражники прочесали ближайшие улицы, и я помогал чем мог, но особых следов мы так и не обнаружили, установили только направление. Словно сама судьба была против, чтобы убийца моего помощника нашлась. Перед глазами стояло удивленное, совсем еще мальчишеское, лицо Казимира. Нелепое выражение, застывшее вечной маской бесполезной смерти, не давало мне провалиться в спасительную бездну сна. В его смерти виноват я…

От стука затряслись стены, по крайней мере, так мне показалось. Он громогласным эхом разлетелся по дому и выскочил в каминную трубу.

Меньше всего хотелось принимать незваных гостей в столь ранний час. Пусть на моём крыльце соберётся хоть весь городской совет во главе с градоначальником, с места не двинусь. Они Казика к жизни не вернут, только всю душу вымотают. Поэтому, когда домовой Пронька высунулся из-под веника и заикнулся, что «стучат в дверь», я только отмахнулся и закрыл голову руками, прижав лоб к столу.

– Там, это… юная гостья там, – задёргал за рукав домовой.

– Да хоть сама Огнева в неглиже.

– Прогнать? – переспросил Пронька.

Я зарычал. Ну что за манеры! Придётся идти самому, а то этот увалень чего доброго и правда нахамит незваной гостье. Не открывая глаз, я встал из-за стола, поправил халат и затянул пояс. Лестница заскрипела под ногами. Семь ступеней: первая прогибается, на второй новая доска. Жизнь состоит из мелочей, застревающих в памяти. Многие сыщики недооценивают их ценность, но без мелочей преступления не раскроешь. Почему тварь не сбежала? Зачем напала на моих помощников, убила и направилась в центр города? Я помял виски, и тяжело вздохнув, открыл дверь, приготовившись услышать торопливое щебетание утренней просительницы.

Но явно поспешил с выводами. Услышать что-нибудь вразумительное, мне не грозило. На пороге, комкая тонкими пальцами отвратительную горчичную шаль, стояла молчаливая гостья… Нет, не Смерть – её визиту я бы даже обрадовался, получил бы долгожданный отдых, но ко мне притащилась косноязычная девица из лавки Врочека. Глядела, как на упыря, и дрожала, как хвост дворовой собаки.

– А… э-э… бэ… мэ… – нечленораздельно выдавила она, собираясь рухнуть без чувств.

– Алфавиту по утрам не обучаю! – недовольно буркнул я. – Желаете чего-нибудь другого? Может, уже выполнили рисунки и хотите сдать работу?

Девица выкатила глаза и покачала головой. Хоть что-то понимает. Я вздохнул.

– Ну что вам надо, в самом деле?

Меньше всего сейчас хотелось играть в угадайку. Может околдовать? Или кликнуть Проньку, пусть оттащит на кухню и отпоит валерьянкой. Куда ещё девать это трясущееся создание, не в спальню же. Я криво ухмыльнулся.

– Мм… эмм… в-в-в… – продолжила она свою содержательную речь.

– Рад, что вы знаете так много букв, – всё ещё кривясь, пробормотал я. – Приходите, когда выучите все, с удовольствием послушаю. Можем даже пригласить музыкантов, и вы их пропоёте…

Я уже хотел захлопнуть дверь, но она вдруг встрепенулась и, вытянувшись, как школьница, надрывно выдохнула:

– Верните мой рисунок!

В её глазах плескалось отчаяние приговоренного к смерти. В очень красивых глазах, как ни удивительно. Даже подумалось о приглашении на утреннюю чашку кавы и светскую беседу, но бессонная ночь и жуткие события не позволили романтике пробиться сквозь черствую корку.

– Как только вы выполните свою работу, – ультимативно заявил я, продолжая пристально рассматривать свою гостью.

Есть в ней что-то завораживающее, как в том пресловутом рисунке. Сразу не разглядишь, но под неприметной «обложкой» скрывается буря страстей. Даже не выспавшись, я не терял квалификацию, пытаясь прочитать подозреваемую. Тьфу ты! Посетительницу? Мысли путались, а основные силы уходили на то, чтобы держать спину прямо, не падать и не спать прямо в коридоре.

Девица же всё больше превращалась в трогательного маленького совёнка, распахнув серые глазищи и комкая в пальцах концы шали, она дрожащим голосом выговорила:

– Он не ваш, верните!

Ещё чуть-чуть и польются слезы.

– Верну-верну, ничего с вашими почеркушками не случится, – заверил я, едва подавив зевоту.

Девица яростно засопела и пошла красными пятнами. Тонкие пальцы сжались в маленькие острые кулачки.

– Почеркушки?!!

– Да, да. Но не надо так переживать, как только вы выполните работу…

Девица резко развернулась на каблуках, поняв, что большего от меня сейчас не добьется.

Я уж хотел попрощаться и захлопнуть дверь, но разглядел в её волосах начарованный цветок. Какая необычная магия… Рука помимо воли перехватила узкое плечо, пальцы, не дожидаясь команды затуманенного разума, сами потянулись к цветку и невольно коснулись кудрявой копны. Ладонь на мгновение замерла.

– Какой бутон…