Тайны Кремлевской больницы, или Как умирали вожди

Думаю, нет. Как врач я видела много болезней и смертей. Убеждена, что жизнь на всем готовом размагничивает человека, делает его менее жизнестойким. Так происходило со многими писательскими детками… Любое препятствие казалось им непреодолимым, да они и не хотели его преодолевать. У многих были проблемы со школой. В те годы филологическое образование считалось очень престижным. Писательские детки, как правило, учились в вузах, учитывая академические отпуска по разным поводам, по семь-восемь лет.

Они рано начинали заводить романы, непомерно пить и даже употреблять наркотики. Также рано женились или выходили замуж… Причем чаще всего приводили своих избранников непременно в родительский дом. Ничто не менялось, жизнь шла по прежнему кругу, домработницы, дома творчества, Пицунда, Гагры… Короче говоря, полное иждивение и лучи родительской славы…

Прожив около сорока лет в писательском доме, я была невольным свидетелем многих трагедий… И чаще всего трагические ситуации возникали у молодых…

Драмы и трагедии

Иногда мне кажется, что писателям, живущим в нашем доме, и сюжеты не надо было выдумывать. Выйди за дверь, посмотри в окно, прислушайся к шуму за стенами – вот и материал для романа или повести…

Драмы случались разные – творческие, бытовые, но чаще – любовные. Исход иных был роковым.

Помню, из-за любви покончили с собой, совсем юные, сын замечательного поэта Александра Яшина и дочь прозаика Федора Кнорре.

Стихи самого Александра Яшина любили в нашей семье. Некоторые строчки о природе я даже знала наизусть и часто повторяла. Хотя бы вот эти: «Высокомерие не к лицу – ни великану, ни мудрецу… В сосновом бору и березовой роще, где так многогранно хочется жить, мне, сильному – только добрее, и проще, и человечнее хочется быть…»

Жил в нашем доме сын Константина Паустовского – Алеша. Он был художником. И вот однажды… выбросился из окна. Ему было двадцать два года! Слышала, что его жена впоследствии написала повесть о своей жизни с Алешей.

Трагедий было немало. Одну запомнила особенно отчетливо.

Как-то летом мы возвращались с мужем на машине со своей дачи. Уже подъехали к арке, ведущей во двор, как вдруг услышали странный шум: казалось, что сверху упало что-то тяжелое. Мы остановились, выскочили из машины.

Жуткое зрелище предстало нашим глазам: на тротуаре, в луже крови, лежала женщина. По всем признакам она была мертва. Скорее всего, выбросилась из окна верхнего этажа.

Я побежала к милиционеру, охранявшему Третьяковскую галерею… Но он отказался покинуть свой пост: дескать, не имею права. Я прикинула, в каком подъезде жила эта несчастная… Вспомнила, что там расположена квартира писателя Михаила Бубеннова, с семьей которого мы дружили. Ворвалась к нему, в двух словах описала случившееся. Уже вместе мы побежали по этажам и стали лихорадочно звонить во все квартиры.

«Лев Ошанин» – было написано на одной из дверей. На наш звонок вышла домработница. Услышав ужасную новость, заверила, что у них все в порядке. Мы бросились дальше по этажам. Никакого результата. Интуитивно я опять спустилась к квартире Ошаниных. Снова стали звонить в дверь. На этот раз домработница встревожилась. Бросилась в спальню, в столовую – хозяйки нигде не было. Мы следовали за ней. И вдруг увидели – окно! Окно в спальне было распахнуто настежь… Значит, она, жена Ошанина.

Захлебываясь слезами, домработница рассказала, что хозяйкой ее была писательница Елена Борисовна Успенская, внучка Глеба Успенского, что Ошанин ушел от нее к другой женщине…

А в это утро он появился с молодой женой – забрать какие-то вещи. Разразился бурный скандал. После их ухода Елена Борисовна металась по квартире. Потом принялась за спиртное… Но кто мог предположить, что все закончится таким страшным образом?

Я посмотрела в распахнутое окно. Это был девятый этаж. «Скорая помощь» уже увозила безжизненное тело.

…А Лев Ошанин женился еще не один раз. Совсем недавно узнала о его смерти. Газеты писали, что умер он в одиночестве…

Сейчас мне кажется, что семейные неурядицы, страсти, измены, пьяные скандалы наполняли наш дом постоянно… В то же время случались трагедии прямо-таки шекспировского масштаба. Одну я так и называла про себя: «Ромео и Джульетта».

История нелепая и ужасная. Жил в нашем доме писатель Л. Была у него любимая жена, и больше никого. Детей не случилось. Супруги жили в согласии много лет. Но вот заболели… Лечились в нашей спецполиклинике. И вот, в один невеселый день врачи поставили Л. диагноз – рак. Он не хотел умирать долго и мучительно. Решил покончить с собой. Сообщил о своем решении жене. Она же не мыслила своей жизни без любимого мужа. Отравились вместе.

И что же? Когда после смерти производилось вскрытие, выяснилось, что диагноз был ошибочным. Муж был здоров. Но рак обнаружили у жены.

Похоронили супругов вместе. В доме сплетничали, что все свое имущество они завещали домработнице…

Юрий Олеша и три «я»