Тайны мозга

Конечно, «мощнейший компьютер» – это просто некоторая метафора в устах Татьяны Владимировны. Эта метафора указывает на невообразимую сложность процессов формирования навыка грамматически правильной речи у малолетнего ребенка, которого просто еще невозможно обучать языку «по-взрослому», объясняя, что такое части речи, как они сопрягаются в предложении при помощи предлогов и падежных окончаний.

А что касается компьютеров, то как ни стараются математики совместно с лингвистами, с расчетом на самые современные суперкомпьютеры, – у них пока не получается построить алгоритмы для машинного обучения человеческому языку. В век, когда компьютерные программы уже запросто обыгрывают чемпионов мира по шахматам и даже обладателей самых почетных поясов в игре «Го», – ни одна машина еще не готова усвоить грамматический строй языка для беседы с человеком о нашумевшем фильме, о последних политических новостях или хотя бы о погоде. Все, на что сейчас способны многочисленные боты, и даже те из них, которые проходят тест Тьюринга по результатам шестиминутной беседы с экспертами, – это все лишь основанные на статистических расчетах подборки готовых слов и выражений.

Может быть, если машины не могут одолеть язык человека, то человек сможет освоить какой-нибудь специально созданный для общения с машиной искусственный язык? Увы, «… Несмотря на попытки, предпринимаемые уже в течение нескольких десятилетий, – пишет Стивен Пинкер, – ни одна искусственно созданная языковая система и близко не может сравниться с любым человеком с улицы, невзирая даже на HAL и C3 PO[1]

». Языки программирования, понятно, здесь не в счет, на них не поговоришь даже о ценах на рынке.

Как же тогда с такой сложной задачей справляется мозг ребенка? Какие механизмы мозга позволяет человеку, независимо от расы, страны обитания, уровня обеспеченности и порой вовсе не простых условий для жизни, в самом раннем возрасте улавливать закономерности звучащего языка и в короткое время овладевать родной речью? Согласно идее Стивена Пинкера, мозг как-то от рождения подготовлен к языковой функции и реализует ее уже как инстинкт, сродни тому, как осваивают инженерное искусство строящие плотину бобры или плетущие шелковые кружева пауки.

Полагают, – продолжает Татьяна Черниговская, – что изначально способность говорить приобрели первобытные люди на Африканском континенте. Далее по ходу расселения людей по земле в силу значительной территориальной изолированности разных племен языки приобретали специфику вплоть до полного их разделения. На сегодня насчитывается от трех до шести тысяч языков в зависимости от того, что считать языком, а что диалектом. Это при том, что многие языки уже исчезли вместе со своими носителями, а к концу нынешнего века из категории живых исчезнут до 50 % малоиспользуемых сегодня языков.

При всем разнообразии языков человека их различия носят ярко выраженный эволюционный характер: языки развивались как в зависимости от среды обитания человека, так и в ответ на социальные запросы производственного и культурологического характера. Ветви гипотетического лингвистического фамильного древа прослеживают историю самого Homo sapiens от обитателей Африки до миграций из Африки в Европу и Азию через Средний Восток 100 000 лет назад, а оттуда в течение последних 50 000 лет – в Австралию, на острова Индийского и Тихого океанов и в Америку. Сегодня язык человека насчитывает 240 семейств, более или менее соответствующих ограниченным популяциям людей. Правда, наличие соответствия между языковыми семьями и генетическими объединениями людей не означает, что существуют гены, способствующие какой-то популяции людей выучиванию какого-то конкретного семейства языков. В наш век великого перемешивания наций и народностей мы все являемся свидетелями тому, как наивный ребенок легко овладевает своим первым языком, из какого бы семейства он ни был.