Тайны острова Сен Линсей. Горечь волчьей ягоды

– Что ж, перспектива поездки на фестиваль растаяла прямо на наших глазах… – со вздохом заключила Севилла и одарила Констанцию горько-сладкой улыбкой.

***

Прохладное утро давно осталось позади – время шло к полудню, и потому весь сад был наполнен горячим и густым, как смола, воздухом. Немного помутневшие с годами стёкла оранжереи при столь ярком солнце сверкали, словно чистейший хрусталь, заставляя щуриться всех, кто проходил мимо. Грязно-жёлтая панама садовника Годфри плавала над ровно остриженным краем декоративных кустов, отделявших более презентабельную садовую территорию от той, где начиналась густая и мрачная самшитовая роща.

– Доброго дня, госпожа Маршан! – голос Годфри донёсся из недр зелёной плоти стены. Мысленно девушка поблагодарила его за то, что он не стал выглядывать и рассматривать её помятое праздной жизнью лицо.

– Доброго дня и вам, – махнув рукой (хотя никто этого жеста не увидел), поприветствовала Конни в ответ. – Вы Берта не видели?

– Он у старой лестницы – танцует там с телефоном опять, – добродушно усмехаясь, докладывал садовник.

Что ж, сегодня братец на удивление упорен. Раз он до сих пор не бросил эту затею со связью. Роза – их единственная ближайшая соседка, владелица небольшого магазинчика и лёгкая на подъём рыжеволосая красавица по совместительству – уехала из города всего полторы недели назад, а пылкая влюблённость Берта уже во всю прогрессировала, принимая форму лёгкой одержимости. Сын своего отца – что уж тут поделать. Роза с её хрустальным смехом и колдовским обаянием стала для него кем-то вроде музы. А статус музы Маршана предполагал множество интересных и (по мнению Конни) подчас нездоровых вещей, включающих эмоциональные качели, созависимые отношения и необузданные страсти вперемешку с затяжными приступами меланхолии. Берт никогда не обижал своих женщин, но контролировать свои страстные порывы у него получалось из рук вон плохо. Особенно, если его очередная зазноба по той или иной причине не была доступна ему вся целиком и без остатка. И это был как раз тот самый случай.

– Как успехи со связью? – щурясь от яркого света, поинтересовалась Конни, приближаясь к старой каменной лестнице. Севилла говорила, что раньше (лет сто пятьдесят назад) Ди Граны хотели здесь построить что-то вроде амфитеатра в античном стиле. Зрители должны были сидеть на каменных ступеньках, наблюдая за артистами в центре круга, но в итоге хозяева замка передумали и бросили это дело на полпути. Часть ступенек за эти годы вросла в ландшафт, почти полностью скрывшись под толстым слоем мха и травы, но одна небольшая секция всё ещё оставалась расчищенной и, судя по всему, уже давно использовалась в качестве места для отдыха и медитации, скрытого от посторонних глаз. В тени ивового дерева, здесь можно было остаться наедине со своими мыслями, вдыхая насыщенные ароматы зелени, рыхлой почвы и солоноватого морского бриза. А ещё тут иногда, очень-очень редко, можно было отправить смс-сообщение.

– Ничего не говори! – потребовал братец категорично. Рубаха его намокла от пота и облепила вытянутое туловище, светлые кудри торчали во все стороны, а остроносое лицо покрылось рваными пятнами багрового румянца. Удивительно, насколько в самом своём жалком виде Берт был похож на сестру. Констанции эта мысль, конечно, не польстила, но девушке удалось достаточно быстро её отбросить. Покорно исполняя просьбу, сестра наблюдала за тем, как братец устало водружает свою пятую точку на потрескавшийся серый гранит ступенек. Похоже, боги сотовой связи не услышали его молитв сегодня.

– Что со мной не так?.. – заговорил он, наконец, запуская длинные пальцы с волосы. – Почему я чувствую себя таким жалким? Откуда эта нелепая ревность?..

– О-о… – понимающе протянула девушка, осторожно присаживаясь рядом с Бертом. Она знала правдивый и весьма неприятный ответ на его вопрос, но озвучивать его не решилась бы. Кто-нибудь другой, кто не знал мужчин семьи Маршан так, как знала она, запел бы сейчас песню про пресловутую любовь. Про то, что Роза – та избранная, сумевшая укротить свободолюбивое сердце холостяка. Вот только это было неправдой. У Розы был официальный жених, вместе с которым она и уехала в отпуск. А, значит, существовало это невидимое «нечто», не дававшее Берту, подобно голодному вампиру, испить этот роман досуха и с пылающим сердцем, наполненным свежей горячей кровью, идти дальше.

– Я не хочу, чтобы было так, но я не знаю, как от этого избавиться, – будто бы прочитав мысли сестры, выпалил Берт сокрушённо. Он извлёк из кармана смартфон и принялся нервно крутить его в руке. – Рисовать не могу – слишком жарко. Позвонить или написать ей не могу – не хочу, чтобы Лаз что-то заметил…

– Лаз? – переспросила Конни. Брат поднял на неё потемневший взгляд и плотно сжал губы.

– Так его зовут. Её женишка. Я видел, как его имя высветилось у неё на экране телефона однажды…

– Вот оно что. Теперь у соперника вырисовывается личность, – тяжело вздыхая, заключила Констанция.