Тайны подземелий

— Собственно, дворянство, указом короля, равно как некоторые земли, за матерью сохранились. Все-таки она была сильным магом. Более того, дворянство это передали и мне. И, раз уж я взялся говорить правду, за то дело с Аденвальдом мне был возвращен и титул. Откуда прознали те девушки на балу у нашего друга Ларинса, я не знаю. Могу только догадываться, что их личной канцелярии его величества произошла утечка. Надо полагать, кто-то присматривал жениха своей дочери. А тут подарок в виде нового аристократа. Вот только титул — оно хорошо, но состояние земель таково, что о доходах остается мечтать, пока одни расходы. Разумеется, средства у меня есть, но жених я не такой завидный, как может показаться на первый взгляд.

Я пожала плечами. Мне не важно, у кого сколько денег. Иначе давно бы стала женой соседа, свела в могилу старичка по-тихому, и наслаждалась безбедным существованием.

— В какой момент мама поняла, что отец окончательно предал нас, я не скажу. Все-таки тогда я был подростком, к тому же большую часть времени жил в пансионате при колледже, — Льерт вздохнул, вновь сделал глоток уже остывшего чая и немного помолчал, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. — Просто в один прекрасный день мама приехала, чтобы забрать меня на каникулы, одна. На все вопросы она отмалчивалась, а потом просто расплакалась. Я больше не спрашивал у нее ничего. Дома наша экономка рассказала мне, что отец был арестован за преступления против короны и казнен. Я не сразу поверил в это. Мама смогла рассказать, как было дело, не сразу, но взяла слово, что я не буду никому об этом говорить без лишней надобности. Если бы она знала, как все выйдет на самом деле…

Льерт замолчал. Было непривычно видеть всегда сильного, уверенного в себе мужчину в таком подавленном состоянии. Я понимала, что ничем не могу помочь. Только слушать, и пытаться понять, что чувствовал тогда магистр. Мой взгляд случайно зацепился за пирамидку. Ровное серовато-жемчужное свечение, правда, приправленная большим количеством боли. Мне захотелось остановить мужчину, но я понимала, что не имею права, потому что собраться с силами еще раз он не сможет.

— Видимо, отец успел рассказать слишком много, — почти не обращая внимания на мою реакцию, продолжил магистр. — Летом, к нам пришли странные люди. Мать выслушала их, после чего прогнала. Но они возвращались снова и снова, и что-то требовали от матери. Один раз мне стало интересно, что же происходит, и я заранее спрятался рядом с дверью незадолго до очередного их визита. Они явились в то же самое время. Два мужчины. Один худой, в плаще с капюшоном, отчего его лицо было невозможно разглядеть. Второй — крепкого сложения, с лицом в шрамах от ожога. Я услышал, как они требовали от матери план ее замка. Это меня удивило, потому что уже дед жил в особняке, куда перебрались и мы. Мама говорила, что у нее этих планов нет и никогда не было, а если бы и были, она бы никогда не отдала их посторонним людям. Слово за слово, они повздорили, после чего эти люди сказали, что больше уговаривать ее не будут, она сама сделала свой выбор. А ночью на нас напали…

Льерт вновь замолчал. Какое-то время он сидел, глядя в опустевшую чашку, словно пытался понять, когда это произошло. Я взяла чайничек и вновь наполнила ее теплым настоем. Магистр поднял голову, удивленно посмотрел на меня, потом кивком поблагодарил.

— Мама была очень сильным магом, но растерялась. Когда наш дом начал гореть, она разбудила меня, и мы, вместе с немногими слугами, бросились на улицу. Там нас ждали те двое и еще несколько человек. Мама сопротивлялась, но они оказались сильнее. Она… она погибла у меня на глазах. Я пытался драться с ними, но силы были не равны. Я, четырнадцатилетний мальчишка, школяр-пансионер, ничего толком не умеющий, и профессиональные воины, которых учили убивать. Вот только меня убивать никто не собирался. Они решили, что смогут куда эффективнее использовать меня. Так что меня просто оглушили.