Тайны полуночи

Мальчик убежал играть с остальными детьми, а Джинни, поглядев на Стива, сжимающего в руке нож, заметила, что он порезал ладонь.

— У вас кровь идет. Дайте, я посмотрю, — сказала она.

— А, пустяки… — ответил Стив. — Не беспокойтесь.

— Я перевяжу, мне это совсем нетрудно.

— Я привык обходиться без чужой помощи.

— А почему не разрешить, чтобы вам помогли? Люди помогают друг другу и нуждаются в помощи и заботе. А вы тоже человек — вот, кровь течет. Не думайте, что можно всегда быть сильным и неуязвимым. Разве чужая помощь — это обидно или унизительно? Вовсе нет!

Она взяла его за запястье и заставила войти в фургон.

— Сядьте, и я перевяжу вам руку. Сейчас достану свою аптечку.

Стив сел на снятую дверную створку фургона, скрестив ноги, и смотрел, как она достает из ящичка бинт и наливает воды в тазик.

Она осторожно смыла кровь, выступившую из пореза, но кровь продолжала течь тонкой струйкой.

— Ничего, порез неглубокий, сейчас промою джином и завяжу. — Он не вздрогнул, когда она залила порез жгучей жидкостью. Она забинтовала ладонь, укрепила повязку и сказала: — Все. Завтра посмотрим, как заживет, и я сменю повязку.

— Спасибо, доктор Эвери! — сказал он с улыбкой.

Джинни тоже улыбнулась и заметила:

— Вот видите, для разнообразия можно и принять чужую помощь. Ведь вы же все время помогаете другим!

— Пожалуй, что так, — медленно сказал Стив. Она еще не отпустила его руки, и его раненая кисть лежала в ее нежной ладони, сложенной чашечкой. Это было так приятно… Он встал и показал Джинни на сверток: — Вот, я положил здесь посылку от вашей тети.

Оставшись одна, Джинни вылила порозовевшую воду из тазика и положила на место аптечку. Как странно, он послушался ее, несмотря на то, что она говорила тоном приказа. Позволил взять себя за руку. Она чувствовала, что с каждым часом, проведенным рядом с ним, все больше желает, чтобы он навсегда вошел в ее жизнь…

Серебряный серпик месяца слабо освещал лагерь, здесь и там светились и дымились костры. Легкий ветерок шевелил ветви деревьев и травинки на земле, еще не высохшей после двухдневного дождя. Квакали лягушки, тихо стрекотали цикады, изредка раздавался крик ночной птицы. Из освещенных фонарями фургонов и от костров доносились смех и голоса — все позволили себе немного расслабиться и передохнуть перед сборами в дорогу.

Джинни выскользнула из фургона и вступила в тень под деревьями. Мгновенно перед ней возник Стив.

— О, — сказала она удивленно, — вы здесь! Не беспокойтесь, босс, я не собиралась отходить от лагеря. Хочу только постоять здесь… Я люблю ночь, ее звуки и ее тишину.

— На Западе вы не будете в безопасности Даже вблизи от лагеря и часовых. Бандит может подкрасться совершенно бесшумно, похитить или убить вас. Вы и вскрикнуть не успеете.

— Тогда хорошо, что вы здесь. Расскажите мне… вы воевали с индейцами?

— И да, и нет.

— Как это?

— Я воевал с индейцами, и у меня были друзья среди индейцев.

— Друзья? — удивленно повторила она.

— Да, Анна. Хотя я нечасто завожу друзей.

— Вы все время меня удивляете и ставите в тупик, Стив Карр. Кто же они были?

— Да никто особенно, вряд ли вам будет интересно, если я буду рассказывать о них… — Стив поспешил отвлечь внимание Анны, опасаясь, что может о чем-нибудь проговориться и повредить своей миссии. Но она продолжала расспросы.

— Откуда вы? Где вы живете?

— Я — с Запада, поэтому странник по характеру. Еду куда захочу и не живу подолгу в одном месте.

— У вас нет дома? Вы все время путешествуете?

— Да, я предпочитаю такой образ жизни.

— Ходили ли вы в школу?

— Что?

— Мне кажется, что вы получили образование…

— Вас это удивляет? Ведь я для вас ковбой, бродяга?

— Ничто в вас меня не удивит. Я поняла, что вы — человек-загадка.

— Моя мать.

Она все-таки не могла скрыть изумления.

— Что?

— Моя мать меня учила и воспитывала. Научила меня и правилам приличия.

— Что-то не верится. Вы бываете так резки с людьми, должно быть, оттого что жизнь была резка с вами.

— Напрасно вы так думаете, Анна, мне моя жизнь нравится. Я справляюсь со своим делом и доволен этим.

— Работали ли вы проводником у частных лиц?

Он насторожился. Какой-то намек на разгадку?

— Зачем вам это знать?

— Ответьте на вопрос, разве он такой уж странный?

— Ну, работал и соглашусь снова работать, если предложат, за хорошие деньги, конечно.

Джинни, получив ответ, переменила тему:

— Вы мне говорили, мистер Карр, что не хотите сближаться с людьми, держите их на расстоянии, чтобы они не уязвили вас чем-нибудь и не причинили вам ущерба. Какой ущерб могу причинить вам я?

— Сами знаете, Анна.

— Я догадываюсь, но не уверена. Волную ли я вас так же, как вы волнуете меня? Почему вы меня отталкиваете — потому что я вам не нравлюсь или из-за Кэтти? — Имя невольно соскользнуло с ее губ.

— Миссис Кинг? Ах да, все, конечно, заметили, и это мне неприятно, но я с ней разобрался. Вчера она подстерегла меня в лесу и, надеюсь, запомнит мою отповедь. Я рад, что эта кошечка не смогла запустит в меня свои коготки. Не люблю хищниц.

— Наверное, многие женщины гонялись за вами в дороге?

— Были такие.

— И вы их всех оттолкнули?