Тайны прииска Суцзуктэ (СИ)

— Ха-Ю его и добывал. Он уже не боялся ходить на прииски и даже заходить в штольню. Таинственный страж либо исчез, либо не существовал в действительности. Убедившись в этом, Ха-Ю попросил знакомого кузнеца выковать ему кошку и пытался с ее помощью извлечь мешки. Кстати, куски золотоносного кварца, которые вы извлекли по отдельности, первоначально находились в мешке. Он то ли сгнил, то ли был разорван на куски при попытке вытащить его с помощью кошки. Об этом мне рассказал Ха-Ю.

Потерпев неудачу и потеряв кошку, Ха-Ю окончательно пал духом. После этого под действием неумолимого хода времени и наркотического разрушения мозга сокровище из реальности перешло в категорию фантастического видения. Время воздействовало не только на мозг китайца, оно способствовало также и разрушению крепления устья штольни. Однажды Ха-Ю, пришедший в очередной раз поклониться умирающей мечте всей своей жизни, со смешанным чувством горести и успокоения обнаружил, что бревна крепления были раздавлены оттаявшим и оплывшим грунтом; устье выработки оказалось полностью заваленным и вход в него — замурованным. Он сделал попытку добраться до гезенка через верхние провалы, но увидел, что все они плотно закупорены многолетними наслоениями льда. Это было окончательным крушением его надежд. Он даже обрадовался такому повороту событий. Теперь ему не о чем беспокоиться. Ни он, никто другой не сможет достать сокровище. Оно будет лежать там вечно и надежно, как лежало до этого почти три тысячи лет в курганах.

Ха-Ю сказал мне, что к 1956 году он совершенно забыл о злополучном кладе. Ему уже было больше 60 лет. Точную дату своего рождения он не помнил, но знает, что когда его родители бежали в Монголию после подавления Ихэтуаньского восстания в 1901 году, ему было около 10 лет. И вдруг в конце прошлого года среди немногочисленных жителей долины Суцзуктэ прошел слух о возобновлении работ на бывших золотых приисках. Месторождение Суцзуктэ считалось наиболее богатым и не до конца выработанным и поэтому доразведку решили начать с него. До сознания Ха-Ю дошло, что при этом сокровище рано или поздно будет обнаружено, и он сразу же решил на любых условиях попасть в число рабочих. Он пришел к начальнику партии Цевену и предложил ему свои услуги. Цевен не хотел его брать из-за преклонного возраста, но он сумел убедить его в том, что хорошо знает все уголки подземного лабиринта и может оказать хорошую услугу, так как в свое время был помощником и доверенным лицом старшего штейгера.

Вы наверное знаете, что Цевен до этого был начальником золотых приисков Цагаан-Чулуту в тех же Хэнтэйских горах. Эти месторождения в начале пятидесятых годов были окончательно выработаны и его с частью рабочих перебросили в Суцзуктэ. Должен Вам сказать, что Цевен довольно темная личность. Он грамотный специалист, имеет неплохую инженерную подготовку в области геологии и горного дела. В тридцатых годах, когда остро назрела необходимость в подготовке собственных кадров, правительство нашей республики послало несколько групп молодежи в развитые страны. Большая часть была отправлена в СССР, но несколько человек послали и в другие страны — Францию, Англию и Германию. Цевен оказался среди немногих, кто попал в Германию, и его образование там пришлось на период наивысшего расцвета фашистской идеологии. Он был подвергнут активной обработке и, как ни странно, на фоне принципов превосходства арийской расы над другими народами его обрабатывали в духе восхваления былого величия Монголии, и ее созидателя — Чингисхана. Постоянно подчеркивалась его принадлежность к народу, которому свыше предназначалось быть повелителем судеб иных неполноценных наций и народностей.

Уже тогда делалось все возможное для пропаганды шовинистических идей и вербовке на этой основе преданных агентов во всех уголках земного шара. Цевен клюнул на эту удочку и вернулся на родину ярым и активным сторонником германского нового порядка. Однако ему ничего не удалось сделать в этом ключе — после нападения Германии на Советский Союз он был арестован за прогерманские настроения и осужден на десять лет. Всю войну он проработал на оловянных рудниках Мадато и был амнистирован по случаю победы в 1945 году. С тех пор он замкнулся в себе, стал вполне добросовестно работать, но в душе, очевидно, остался врагом социалистической Монголии.

Ха-Ю говорит, что он, будучи в услужении у Цевена, довольно быстро почувствовал его второе дно. Вначале Цевен расспрашивал его только об организации работ на бывших приисках, но постепенно стал проявлять все больший интерес к взаимоотношениям среди их руководства и, особенно, каналами утечки золота. Вскоре отношения между ними стали более доверительными, хотя дарга и продолжал относиться к китайцу с прежним высокомерием.