Тайны пропавших экспедиций

После произведенного на скорую руку ремонта, 8 сентября, пароходы «Лейтенант Малыгин» и «Лейтенант Овцын» с баржами на буксире пошли вверх по Енисею. Но русские моряки, впервые осваивая район плавания, не растерялись. Ни после того, как пришла ранняя зима с пургой и густыми снегопадами. Ни после того, как узнали, что имеющиеся у них карты не соответствуют действительности. Шли на ощупь, постоянно измеряя глубины. Но все же шли. Через неделю они успешно дошли до Дудинки, а 5 октября русских моряков радостно встречал Енисейск.

Успешное завершение этого труднейшего плавания на речных пароходах наглядно показало доступность морского пути в Енисейск и обосновало прямую выгоду и перспективность грузовых рейсов по арктическим морям к устьям великих северных рек. Оба парохода еще более 20 лет верой и правдой служили здесь России. Более того — приняли участие в Гражданской войне. Правда, «Лейтенант Овцын» — на стороне белогвардейцев, а «Лейтенант Малыгин» — на стороне советской власти. Лейтенант же Евгений Шведе, силы которого оказались подорванными Енисейской экспедицией, не сумел доехать с докладом до Санкт–Петербурга и умер по дороге 23 декабря 1893 года, принеся свою героическую жизнь на алтарь освоения российской Арктики.

В 1908 году остров Сизой (вскоре он был назван остров Бегичева) и — впервые после Норденшельда — остров Преображения посетил с промысловой целью Н. Бегичев, участник экспедиции на «Заре». С обоих островов он доставил в Академию наук образцы горных пород, а на острове своего имени открыл каменный уголь и признаки нефти. На юго–восточном берегу острова Бегичев обнаружил развалины древней не туземной, вероятно русской, избы, где были брошены 5 топоров наподобие алебард и шахматные фигуры, сделанные из мамонтовой кости.

«Неизвестно кем и когда была построена эта изба, но видно, что очень давно и не инородцами, а русскими», — описывает Бегичев это открытие. И он не ошибся. Эта избушка принадлежала одному из многих русских «промышленных» людей, живших и промышлявших песца и морского зверя на побережье моря Лаптевых еще в годы Великой Северной экспедиции. Возле старинного зимовья группа Бегичева расположилась лагерем. Его спутники промышленники Николай Семенов и Диомид Уксусников занялись охотой, а Бегичев продолжил здесь собирание образцов рудных пород и растений. Буквально в нескольких метрах от жилья он нашел пласты каменного угля, а в центре острова — выходы нефтеносных пород. Исследователи пробыли на острове до начала ноября. На обратном пути в средней части пролива они встретили чрезвычайно тяжелые торошенные льды. Стоило им только выбраться со своим грузами из торосов, как приливным течением стало взламывать лед. Путешественникам пришлось бросить груз — Мамонтову кость, оленьи, медвежьи и песцовые шкуры, образцы пород — и с величайшей опасностью, налегке выбираться на берег. Через месяц, когда пролив замерз, Д Уксусников нашел груз и доставил его в Дудинку.

Зиму 1909/1910 года Бегичев промышлял песца в Авамской тундре, на Таймыре, и одновременно готовился к поездке на открытый им годом раньше остров. На этот раз кроме Семенова и Уксусникова он взял с собой еще приказчика одной из таймырских факторий Ефима Гаркина и молодого дудинского промышленника Георгия Кузнецова.

22 апреля 1910 года отряд добрался до острова Сизой. Вблизи старинного зимовья промышленники построили избу из плавника. За лето Бегичев с Гаркиным совершили несколько выездов по острову, объехали его на лодке, вновь побывали на острове Преображенья. Бегичев эти дни собирал образцы горных пород и окаменелостей, тщательно записывая и отмечая на карте место, где они были взяты. Остальные промышленники занимались охотой на оленей и изготовлением ловушек на песцов, которых собирались промышлять зимой. Но в конце сентября установившийся распорядок жизни был нарушен: на стадо напали волки и разогнали всех оленей. Как ни заманчивы были перспективы промысла, Бегичев предложил всем возвращаться пешком на материк. Однако Семенов и Гаркин отказались уходить: им не хотелось бросать промысел, суливший немалую прибыль.

Бегичев, Уксусников и Кузнецов сумели выйти на материк только в середине декабря, так как до этого времени пролив не замерзал. Чтобы добраться до стойбища анабарских якутов, они вынуждены были пройти в пургу и полярной ночью пешком более 200 километров.

Следующей весной Бегичев опять отправился на остров. Гаркин и Семенов пережили здесь тревожную зиму. Частая пурга препятствовала охоте. Последние дни перед приездом Бегичева они жили впроголодь. Надежды на хороший промысел дикого оленя не оправдался и в этом году. Несмотря на новые уговоры Бегичева возвратиться на материк, Гаркин и Семенов снова отказались. Бегичев же в конце января 1912 года оставил остров и через четыре месяца был уже в Цареве. Жизнь в Санкт–Петербурге не прельщала его, и Бегичев решил вернуться на Таймыр и остаться здесь жить.