Тайны Сент-Ривера

– Да, я собственно не сомневался… Так вот, с господином Парром мы в родстве, не знаю, сказала ли вам об этом Марика. Разумеется, Морис не самый приятный и общительный представитель нашего семейства... Был. Но я пригласил его не столько как родственника, сколько как специалиста, Джим мне кое-что объяснил, но мне не хотелось бы полагаться только на одно мнение, ну я ведь не думал, что все так обернется, мне думалось, что старику нужно иногда выбираться из своей дорогой берлоги, и, кроме того, мне известно, что он честолюбив… В общем, я надеялся и ему доставить удовольствие.

– Насколько мы выяснили, бокал с вином, который взял для себя покойный Морис Парр некоторое время стоял в комнате, из которой вы все ушли рассматривать портрет, так?

– Да, точнее, там было два бокала: мой и Парра.

– Разумеется, наш эксперт успел проверить ваш бокал, там было вино и больше ничего, но вы ведь из него не пили?

– Нет, так уж получилось.

– Вы понимаете, что за время вашего отсутствия в комнату мог зайти кто угодно?

– Конечно, но кроме нас с женой и гостей, в замке в это время оставалось только трое слуг. Ведь наш прием, собственно, подходил к концу.

– Вы уверены, что на момент происшествия в замке никого больше не было, кроме названных вами людей?

– Я думаю, что это лучше уточнить у нашего дворецкого, Тома Снайка, он должен знать, кто и когда уходил.

– Что ж, давайте, поговорим с ним, и с теми вашими слугами, кто сейчас в замке, кстати, вы не знаете в какое время, было разлито по бокалам вино?

– Ну, за минуты я не поручусь, но подать его в большую гостиную Луиза должна была ровно в девять часов тридцать минут, несколько минут ушло на то, чтобы открыть бутылку, разлить вино по бокалам, подать его всем присутствующим…

– Значит, смотреть портрет вы отправились примерно около десяти часов.

– Может, минут за пять до этого времени.

– Ну, хорошо, давайте поговорим с вашим Томом...

– Снайком.

– Да.

Том оказался еще достаточно молодым мужчиной внушительного телосложения и с добродушным круглым лицом. Волосы его были коротко подстрижены, и вообще он больше был похож на профессионального телохранителя, чем на дворецкого.

– Скажите, Том, – спросил его комиссар, покончив с формальностями, – можете ли вы точно сказать, кто из слуг находился в замке после половины десятого.

– Конечно, остались только те, кто здесь постоянно живет: я, как вы видите, Луиза Барини, это наша новенькая горничная, она и за столом прислуживает, когда нужно, ну и постоянный официант Якоб Маккорди, но он приболел, поэтому вино уже подавала Луиза.

– Вы уверены, что никто не мог остаться, или проникнуть в замок в это время?

– В это время открытой остается только парадная дверь. Всех кто работал на кухне и двух приходящих горничных я сам провожал и закрывал за ними двери, а проникнуть? Это как же? Через окно? Или какой подземный ход? Не знаю, что вам и сказать…

– Ну, хорошо, будем считать, что все благополучно ушли, и никто сюда не проникал. Мог ли кто-нибудь из тех троих, что остались в замке, незаметно пройти в большую гостиную в промежутке времени: от без пяти минут десять до четверти одиннадцатого?

– Да, кто угодно мог. Мы друг за другом не следили. Я был в каморке у парадной лестницы, но я там был один. Луиза крутилась по дому, но я ее не видел, а Якоб был в своей комнате в западном крыле, но вполне мог спуститься по боковой лестнице, и никто бы его не увидел. Только кому это было нужно? Кто из нас мог знать этого старика? А уж тем более искать его смерти, небось, наследников среди нас нет.

– Ну, бывают и другие причины для убийства, – пробурчал комиссар, без особой уверенности в голосе. – Будьте добры, пригласите сюда Луизу и узнайте, насколько сложно вашему Якобу прийти к нам. Если что, вам придется проводить нас к нему.

– Хорошо, господин комиссар.

Луиза была похожа на испуганного ребенка, который нашкодил и ждет неминуемого наказания. Возможно, я утрирую, но именно этот образ возник в моем сознании, как только девушка вошла в кабинет. Рост у нее, можно сказать, был средний, да и худой ее нельзя было назвать, но почему-то она казалась маленькой и какой-то хрупкой. Вьющиеся рыжеватые волосы слегка растрепались, лицо ясно говорило о том, что Луиза только что плакала. Это заметил и Эрик Катлер.

– Не стоит так расстраиваться, – просто таки по-отечески начал он разговор, – мы понимаем, что это происшествие не из приятных, но такое иногда случается. Или у вас есть более серьезный повод так остро переживать случившееся?

– Я только устроилась на работу, комиссар, и недели еще не проработала, а тут такое… – неожиданно довольно низким голосом ответила Луиза.

– Я понимаю, но нам нужно задать вам несколько вопросов, так что, постарайтесь успокоиться и вспомнить хорошенько все, что происходило сегодня вечером, все до самых незначительных мелочей.

– Я постараюсь.

– Вот и прекрасно. А как вы попали на эту должность?