Тайны серых кхоров

– Ну для колдуна. Добрый чересчур. – Мальчишка почесал себя за ухом. – Знаешь, вообще-то я кхоров не люблю. Они мне много дерьма сделали. Но вот лично против тебя я ниче не имею. Ты мне даж в чем-то симпатичен. Хотя мне лично побоку все эти ваши рассуждения о чести там, морали, долге… Просто, понимаешь, я обещал сестренке… А у меня никого не было дороже ее. Ты уж извини, ладно?

Острая боль кольнула под ребрами, огненной иглой прошивая тело. Ноги внезапно стали чужими и задрожали, подкашиваясь. Пальцы непроизвольно вцепились в рукоять ножа, но сил, чтобы выдернуть клинок, уже недоставало.

– Стой! – На губах липкими пузырями вспучилась кровь. – Тень… нельзя… выпускать!.. – Коракс пошатнулся, неверными руками пытаясь оттолкнуть мальчишку. – Слишком… опасно!..

– Да пошел ты!

Резкий толчок опрокинул Коракса на спину. Запрокинутая голова уставилась на клубящиеся под потолком пещеры алые облака. Он уже видел эти облака… именно с этого ракурса. Во сне.

– Стой!.. – Панический испуг ледяной волной окатил тело. – Ты… не понимаешь… что… творишь!..

Мальчишка криво усмехнулся. В глазах его мелькнуло что-то странное.

– Может, и да… Может, и нет… – Он склонился над кхором, резко вырывая нож. Миг спустя его лезвие кольнуло под вживленный в лоб Коракса кристалл. – Посмотрим…

Кхор попытался перехватить руки мальчишки, по тело окончательно перестало слушаться.

– Остановись!.. – с величайшим трудом прошептал Коракс. – Ты же… всех… уничтожишь… – Договорить он не успел, прерванный новым ударом ножа в грудь.

Потолок плыл, качаясь на невидимых волнах. Боль все теснее охватывала его своими щупальцами, но все же ее было недостаточно, чтобы заставить кхора потерять сознание. За свою жизнь он слишком привык к боли.

Неясное чувство тревоги кольнуло и пропало, промчавшись смазанной тенью… Он что-то забыл? Что-то важное? Но его уже затягивало в пропасть, откуда не было возврата. Не оставалось сил даже шевельнуть губами. Тьма не желала повторно упустить то, что уже вырвали однажды из ее лап семь лет тому назад… Алые облака подернулись сеткой трещин и рассыпались разноцветным дождем…

Созданный кхором золотистый шар неуверенно полыхнул последний раз – и погас, развеиваясь клочками сладковатого пара.

Карлик в кристалле оценивающе уставился на воришку.

– Ты подслушал наш разговор?

– Все равно заняться было нечем. Не смотреть же, как эти тискаются. – Крыс фыркнул, кивая головой на все еще обнимавшихся влюбленных. Они были настолько поглощены собой, что пока еще ничего не заметили.

– Гм. Допустим, хотя это и странно. Сразу два человека, способных меня слышать. Чересчур удивительное совпадение. Вы, часом, не родственники?

Крыс выразительно покрутил пальцем у виска.

– Дядь… если твой народец весь такой же на голову больной, то неудивительно, что после общения с вами люди с ума сходят.

– Ты не находишь, что ведешь себя слишком оскорбительно для человека, собирающегося просить о силе?

– Да-а… По поводу больной головы эт я погорячился. Походу, мозги в твоем черепе даж не ночевали. С какого перепугу ты возомнил, что я тебя о чем-то буду просить?!

– Ты надеешься, что просить буду я? Ты чересчур нагл! Сам будешь придумывать оправдания для своего друга! Я и пальцем не пошевелю в твою защиту.

– О как. – Крыс почесал бровь. – А на кой мне оправдания, о всесильный клочок дерьма?

– Так ты не знал? – Карлик расхохотался. – Кхор умирает. Сейчас должны сработать его браслеты.

Крыс недоуменно проследил за его жестом, воззрившись на руки Гелеры. Черный узор на браслетах полыхнул огнем, выпуская тонкие струйки дыма. Девушка закашлялась и суматошно замахала руками, отгоняя едкое облако.

Воришка заметил, как озабоченно склонился над девушкой Налек. Спросить, однако, здоровяк ничего не успел. Тело Гелеры изогнулось в болезненной судороге – и она запрокинулась навзничь, обвисая на руках своего жениха.

– Полагаю, ты передумал? Без моей поддержки тебе не состряпать достаточно убедительной истории. И твой друг тебя возненавидит.

– Дядь, ты тут колдуну за уши столько мусора накидал… Так вот со мной этот трюк не покатит. Мож, у него-то в мозгах ты и научился шарить, однако в мои тебе не залезть, как ни пыжься.

– Я и не собирался! – Карлик презрительно вздернул подбородок. – В твоем разуме нет ничего ценного!