Тайны Сикорских (СИ)

Пламя огня весело плясало в камине. Приглушенно отсвечивали торшеры. За окном бушевал дождь вперемешку со снегом. Ветер злился, бросался охапками в окно, но не в его силах было разрушить атмосферу уюта и спокойствия в спальне Артема Николаевича Сикорского.

Мужчина переоделся в джинсы и футболку — непозволительную роскошь, учитывая, что постоянно приходилось из делового костюма запрыгивать сразу в пижаму, если повезет, и, ни свет, ни заря, снова впрыгивать в кожаные классические туфли. Потягивал виски со льдом, развалившись в кресле, подобрав одну ногу под себя. Расслабленный, спокойный. Словно не доживал последние часы своей жизни.

Артем уже созвонился с мамой. Ее сердце чуяло угрозу, но опытный тактик и стратег, заручившись актерским мастерством, сумел замылить, успокоить. Подсознание матери пищало о том, что налетел табор, задурил голову, обманул, скрыл то, что не стоило знать. Но она не понимала, в чем подвох. Все живы, здоровы, Алексей и Ксения дома. Все хорошо.

Алексей. Разговор был трудным. Как так, Артем отступает от дел?! Почему Фельдман принимает бразды правления?! Что происходит? Как же я?! Но и здесь Артем проявил себя дипломатом.

— Леш, зачем оно тебе надо, эта ответственность? Заботы о клане съедают время и не дают тебе ничего взамен, — хмыкнул Артем, подливая себе порцию виски. — Сумма твоих ежемесячных расходов увеличится вдвое. Долги я выплатил. Живи и радуйся. Женитьба скоро.

— Тем… — Алексей покраснел до кончиков красиво уложенных волос. — Прости… Я не думал, что с Лучано так получится. Он так красиво все выкрутил. Если бы я подозревал, то никогда бы…

— Я знаю, Леш. Проехали. Все хорошо, — Артем перебил мягко, без тени порицания. И сменил тему:

— Ты уверен, что Света та самая?

— Если ты о Жеке, то я буду делать вид, что ничего не знаю, — в ответе младшего Сикорского, заглянувшего в свой бокал, не было и тени неловкости. — Ну а что, она клевая. У нее крутая родословная. Да, гуляет, но и я не ангел. И ни слова от нее упрека не услышал.

— Светка все упреки приберегла для твоих пассий, — хохотнул Артем. — Их она запугивает, стращает.

— Та пусть делает, что хочет, — улыбнулся Алексей. — Главное, что я могу делать, что хочу.

— Она не сахар.

— Я тоже не мед, — захохотал мужчина.

Ксению сонную Паша занес в дом. Фельдман, словно коршун, вился, но не решался разбудить женщину. Он испепелил Павла взглядом, но не сказал ни слова в его адрес. Евгений не рассматривал этого простого мужчину, как своего конкурента. Лишь только Фельдман щелкнет пальцами — Ксения, как всегда, окажется у его ног.

А она хороша. Беременность ей к лицу.

Евгений вспомнил, как девушка приехала к нему, считая его виновником всех бед, пытаясь выторговать спокойствие для своей семьи. Тогда впервые Фельдман увидел ее по-настоящему, почувствовал очарование ее «сикорскости», неповторимый аромат женственности и мягкой, но мощной силы духа. До сих пор помнил то белое пальто на хрупкой, удаляющейся фигурке, и как в душе пустили ростки чувства, о которых он не мог и подумать.

Но Евгений не увидел главного — того, с какой любовью и бережностью Павел смотрит на свою невесту. Брак фиктивный, но любовь его подлинна. И чувства мужчины не позволят дать девушку в обиду кому бы то ни было.

Фельдман не знал об этом. Но придет время — и ему придется, волей не волей, столкнуться со всепоглощающей силой любви Павла.

Артем все это предвидел. Знал. И понимал, что последнее слово будет за Ксенией. Сможет ли она простить обиду, нанесенную ей Евгением, не сможет ли, это никак не повлияет на отношение Фельдмана к ребенку. И это главное.

А сестре своей Сикорский-старший желал лишь лучшего. Поэтому и не стал ей ничего говорить, поцеловал сонную, что-то мурчащую в лоб, мягко прикоснулся к округлостям животика, получив приветственный тычок крохотной ножки. И тихонечко закрыл дверь спальни.

***

— …получишь расчет на банковскую карту. На адрес электронной почты придут рекомендации с места работы. Если они, конечно же, понадобятся тебе, — ухмыльнулся Артем, криво, лениво, словно разомлевший у очага хищник. Виски немного прогнало тошнотворную слабость, расслабило и успокоило расшалившиеся нервы.

Сикорский торопился закрыть все насущные вопросы, чтобы оставить хотя бы час времени для себя. Посидеть еще за бокальчиком-другим, разгоняя мрак холодной ночи полыхающим в камине огнем, а затем уснуть. Навсегда. Чем не мечта?

Катерина стояла, насупленная. В ее черных, как угли, глазах, полыхали отблески пламени. На бледных щеках играла тень румянца. Не заболела ли она?

Артем смотрел на женщину, стоящую перед ним, словно вызванная на ковер школьница. Он хотел сделать для нее что-то весомое в обмен за тот огромный пласт работы, который проделала, компенсировать щедро опасность и стресс, которые пережила. Пройдет вечность и все-равно не сможет он ее отблагодарить. Но нет. Сможет. Отпуская ее сейчас, отлучая от компании избранных, Сикорский защищает ее право на счастливую жизнь. Беззаботную.