Тайны славянских богов

Самым распространенным оберегом от кикиморы считался «куриный бог» — небольшой плоский камень с естественным отверстием. Его вешали над куриным насестом, где обычно обитала кикимора. Нахождение камня считалось добрым знаком. Помогала и молитва «Отче наш». Считалось, что на день Герасима Грачевника (17 марта) кикиморы становятся смирными. В «Лечебнике» XVIII века содержится заговор для изгнания кикиморы из дома: «Ах ты, гой еси, кикимора домовая, выходи из горюнина дома поскорее!»

Избавиться от кикиморы очень трудно. Чтобы уничтожить насланную кикимору, следовало найти куклу или другой предмет, с помощью которого ее наслали, произнеся молитвы, выбросить за пределы усадьбы или сжечь. Можно было положить верблюжью шерсть с рясным ладаном под шесток.

Кострома

В восточнославянской мифологии — воплощение весны и плодородия.

Обычно Кострому представляли в образе красивой молодой женщины в длинной белой одежде с дубовой веткой в руках. Она передвигалась по земле в сопровождении девичьего хоровода. С появлением Костромы расцветали растения, в воздухе разливались приятные ароматы..

Похороны Костромы. Лубок. XIX в.

С образом Костромы связан обряд проводов весны в форме ритуальных похорон. В летнее время проводился обряд похорон самой Костромы. Для него специально изготавливали соломенное чучело женщины. В сопровождении хоровода чучело носили по деревне, затем закапывали в землю, сжигали на костре или бросали в реку. Считалось, что на следующий год Кострома воскреснет и снова придет на землю, принеся плодородие полям и растениям.

Купала

Главный персонаж праздника летнего солнцестояния, происходившего в ночь с 23 на 24 июня.

По-видимому, в этот день древние славяне отмечали праздник солнечного божества.

Праздник Купалы был также связан с почитанием огня. Считалось, что связь огня и воды олицетворяла зависимость плодородия от яркого солнца и хорошего полива.

Праздник летнего солнцеворота (Купала). Вышивка

О том, что Купала это действительно имя божества, свидетельствует Густынская летопись XVII века: «Купалу память совершают в навечерие рождества Иоанна Предтечи. С вечера собирается простая чадь обоего полу и сплетают себе венцы из съедобных трав или корений, препоясавшись растениями, разжигают огонь, где поставляют зеленую ветвь, взявшись за руки, обращаются окрест оного огня, распевают свои песни, через огнь перескакивают, самых себя тому же бесу Купалу в жертву приносят. И когда нощь мимо ходит, отходят к реке с великим кричанием». Очевидно, что в обрядах объединилось поклонение двум стихиям — огню и воде.

Соответственно и Купалу представляли в. образе женщины или мужчины. Приготовления к празднику начинались за несколько дней, одетое в праздничные одежды чучело ставили на высоком месте , поблизости от деревни. Вокруг него раскладывали подношения, а по вечерам водили хороводы и пели песни:

Ой, купался Иван Да и в воду упал, Белых квиток нарвал И всем деткам раздал, Иване, Иване, го!

По вечерам разводились многочисленные костры, через которые должны были прыгать участники обряда. Считалось, что чем выше прыжок, тем выше вырастет хлеб летом. Огонь обеспечивал участников обряда здоровьем и плодородящей силой. Поэтому через костры прыгали не только девушки, но и женщины, которые хотели родить ребенка. Когда праздник заканчивался, чучело Купалы топили в реке или сжигали.

После принятия христианства праздник Купалы совместился с днем Иоанна Крестителя и стал именоваться днем Ивана Купалы. Он отмечается почти у всех славянских народов. В Латвии в этот день отмечают праздник Лиго, его ритуал ничем не отличается от Купалы.

Взаимодействие двух стихий проявляется и в играх на Ивана Купалу, когда прыгали через костры и «играли в воду» — обливали друг друга. Считалось, что парень женится на той девушке, которую обольет водой. Игры в Иванову ночь отличались эротичностью. Парни и девушки вместе гуляли и купались, что в другие дни запрещалось. Во время игр допускались поцелуи, ласки, объятия. Девушка могла «играть» с кем хотела, причем ревность со стороны постоянного ухажера не допускалась. Песни, которыми сопровождались развлечения, также были откровенными:

Иван Марью Звал на купальню. Купала на Ивана! Где Купала Ночь ночевала? Под осинкою, С Максимкою, Под орешкою С Терешкою.

В песнях метафорически рассказывается о соитии мужчины и женщины:

Уж как я ли молода,

В огороде была,

Уж как я за кочан,

А кочан закричал,

Уж как я кочан ломить,

Кочан в брозду валить,

Хоть бороздушка узка,

Уляжемся!

Хотя ночка маленька,

Понабаемся!