Тайны смутных эпох

Самое замечательно при этом, что для страны такое ее правление было во благо. По словам польского историка К. Валишевского. «самодержавие сделалось самой полной фикцией». Управлял страной созданный уже в конце 1725 года Верховный тайный совет (указ о его создании появился в начале февраля следующего года), состоявший из девяти человек. В его работе Екатерина I не принимала участия, а в указах, издаваемых Советом, государыня никогда не именовалась самодержицей, что вполне отвечало действительности.

В сущности, правление стало аристократическим. Члены Верховного тайного совета были в основном сподвижниками Петра Великого, и насколько было возможно старались продолжать его дело. «Царствование Екатерины I означало, – писал Валишевский, – застой в начавшемся развитии. Но, может быть, это еще не было несчастьем». С историком можно согласиться. Если бы императрица принялась за какие-то активные мероприятия, это грозило бы ошибками, впустую растраченными усилиями народа и без того уставшего от реформ и войн Петра I. Застой не превратился в смуту, потому что был передышкой перед новым подъемом страны в царствование Екатерины II.

В этом отношении прямой противоположностью явилось правление Хрущева после смерти Сталина. Вместо того, чтобы всячески стабилизировать внутреннюю и внешнюю государственную политику, Хрущев стал судорожно осуществлять целый ряд нелепых и не вызванных необходимостью реформ и мероприятий. Деятельный глупец всегда наносит значительно больше вреда, чем бездеятельный. Народу нужна была длительная передышка и улучшение материального состояния после страшных бедствий и тягот войны и последующего восстановления народного хозяйства. Однако именно со времен Хрущева началось обогащение деятелей госхозпартаппарата, тогда как в то же время постепенно увеличивалась смертность населения СССР, которому приходилось «отвечать» за хрущевские эксперименты.

Ну, а что касается правления Екатерины I, то ни в этот период, ни после серьезных изменений в стране не было, что в данной ситуации следует, пожалуй, считать благом. Вопрос о престолонаследии был заранее решен в пользу Петра II. По малолетству государя реальную власть захватил Меншиков, поспешивший обручить одиннадцатилетнего мальчика-царя со своей дочерью Марией, которая была значительно старше жениха. Поднаторевший в придворных интригах Меншиков удостоился чина генералиссимуса, сделался опекуном Петра II (который называл его «батюшкой») и четыре месяца оставался фактическим самодержцем России.

Как известно, на всякого мудреца довольно простоты. И «полудержавный властелин», ставший теперь «полнодержавным», не учел, что бывают интриганы похитрее его. Под их влиянием Петр II рассорился с Меншиковым, приказал его арестовать, а гвардейским полкам – повиноваться только его царским приказаниям. Обручение с Марией Меншиковой было расторгнуто, а ее отец, возвысившийся в полном смысле «из грязи в князи», был окончательно низложен, унижен и сослан с семьей.

На состоянии государства все это не оказало практически никакого воздействия. Продолжалось теневое правление сановников-олигархов. Петра II обручили с дочерью нового приближенного к трону деятеля князя Долгорукого – Екатериной. Мальчику-монарху дали полную свободу в развлечениях, увеселениях и занятиях охотой. Он поздно узнал, что у невесты, которая была значительно старше его, имеется любовник – племянник австрийского посла.

Петр II

Эта новость так подействовала на него, что он на зимнем параде 1730 года, возможно, нарочно, стоял в тонком плаще и легкой треуголке. Что случилось далее, восстановить трудно. Известно, что юный царь сильно занемог и вскоре умер. Говорят, что в этот момент князь Иван Долгорукий, выхватив шпагу, побежал по дворцу с криком: «Да здравствует государыня-императрица Екатерина Алексеевна!» Никто его не поддержал, даже близкие родственники. Они понимали, что невеста царя так и осталась невестой, не возведенной на трон. На этот раз не было никаких оснований надеяться на поддержку гвардии.

Надо сказать, что «застойное» олигархическое управление государством времен Екатерины I и Петра II оставило в народе добрые воспоминания. Крестьяне получили некоторое налоговое послабление, все шло ни шатко, ни валко. К. Валишевский даже высказал мысль, будто тогда страна пребывала в анархии (но в прямом смысле этого слова, в относительном безвластии, а не в хаосе). Возможно, отсутствие сильного давления центральной власти, предоставленная возможность мирно трудиться действительно были проявлением анархического порядка, которые народу всегда по душе.

Однако в классовом обществе, да еще феодального типа, говорить о воцарении анархии можно лишь условно и относительно. Государственная система, скрепляющая общество незримым каркасом, в таких условиях не может быть отменена или даже сильно ослаблена. Более того, отсутствие единовластия в огромной стране грозит опасной нестабильностью.

ИНОСТРАНЩИНА