Тайны советской репатриации

В то же время Советский Союз не мог проигнорировать приглашение участвовать в Женевской конференции, которая должна была завершиться подписанием новых конвенций о защите жертв войны, в том числе и конвенции о военнопленных. В работе конференции предполагалось участие представителей более 100 государств мира.

При обсуждении проекта конвенции о военнопленных в ходе работы конференции наконец была снята всякая двусмысленность в толковании сроков репатриации. В статье 118 новой Женевской конвенции записано, что возвращение военнопленных на родину производится «тотчас же по прекращении военных действий»{596}. Советская сторона, скрепляя документ своими подписями

^[254], сделала, однако, оговорку о том, что военные преступники «должны подчиняться режиму», который был принят в той или иной стране «для лиц, отбывающих наказание»{597}. Такая оговорка позволяла привлечь любого военнопленного к ответственности согласно Уголовному кодексу РСФСР за различные деяния, направленные против существующего строя: за антисоветскую агитацию; за поджоги АИ взрыв складов, мостов, средств сообщения, связи; за активную борьбу против рабочего класса и революционного движения и т.д.{598} Неудивительно, что на скамью подсудимых, наряду с теми, кто действительно заслуживал наказания, попадали люди, не причастные к совершению противозаконных действий.

Обратим внимание на то, что Советскому Союзу пришлось всё-таки пересмотреть свои позиции в отношении 50 тыс. немецких военнопленных, которые были зачислены в категорию военных преступников. Слишком неубедительными для мировой общественности были многие заключения о необходимости привлечения обитателей лагерных бараков к уголовной ответственности. 28 сентября 1949 г. межведомственная комиссия

^[255] сочла возможным дополнительно репатриировать ещё 17 988 человек, на которых отсутствовали «материалы о конкретной преступной деятельности против СССР»{599}. 15 января 1950 г. вышло Постановление СМ СССР за № 206–52сс «О репатриации военнопленных немцев, работавших на Яхимовских рудниках в Чехословакии», а 17 марта 1950 г. Постановление СМ СССР за № 1108–296сс, предусматривавшие «выдворение» из Советского Союза ещё 17 538 немцев{600}.

Всего же за период с марта 1947 г. по апрель 1950 г. было репатриировано 935 089 немецких военнопленных. В сообщении ТАСС от 5 мая 1950 г. официально было заявлено о завершении репатриации бывших германских военнослужащих. В нём говорилось, что в общей сложности за время, прошедшее после капитуляции Германии, из Советского Союза было отправлено на родину 1 939 063 военнослужащих из состава вермахта

^[256], в том числе 58 103 немецких военнопленных, выявленных на протяжении 1947–1949 гг. среди военнопленных других национальностей, находившихся в Советском Союзе{601}.

Из числа германских военнопленных к этому времени на территории СССР оставалось 9717 человек, осуждённых за совершённые ими тяжкие военные преступления, 3815 человек, дела

О военных преступлениях которых находились в стадии расследования, а также 14 человек, временно задержанных вследствие болезни, репатриация их должна быть произведена после окончания лечения{602}. Кроме того, позднее было дополнительно выявлено и поставлено на учёт 2550 военнопленных немцев. Таким образом, их общее количество составило уже 16 096 человек

^[257].

В итоговой справке Главного управления мест заключения МВД СССР о числе освобождённых и репатриированных немецких военнопленных от 28 сентября 1956 г. даны хорошо известные ныне цифры — 2 031 743 репатриированных и 356 687 умерших в плену бывших военнослужащих германской армии и интернированных{603}. Вопрос о том, какова была реальная смертность пленных немцев в Советском Союзе, если фактически на родину было отправлено 1 736 196 человек, остаётся открытым. По нашему мнению, указанная цифра далеко превышает официальные данные о смертности солдат и офицеров вермахта в советских лагерях и, вероятнее всего, она составляет более 700 тыс. человек.