Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона

Через их цензуру прошло почти все, что мы знаем о заговоре, и лишь по каплям отцеживая истину среди заведомо ложных или незаметно, но коренным образом искаженных известий, отыскивая недостающие звенья в местах, которые были недоступны или неизвестны этим лицам, можно воссоздать хотя бы частично подлинную картину событий.

Многое говорит за то, что идея заговора возникла в голове Роберта Кетсби. Была ли она ему подсказана кем-нибудь? Быть может, это был Томас Морган, бывший агент Марии Стюарт в Париже, с тех пор непременный участник многочисленных крупных и малых шпионских предприятий иезуитов — от неоднократных попыток убийства Елизаветы до соблазнения к дезертирству офицеров английского экспедиционного корпуса во Фландрии, от слежки за лагерными проститутками, которых подозревали в передаче тайных сведений голландским бунтовщикам, до наблюдения за действиями самого наместника испанского короля и главнокомандующего испанскими войсками принца Александра Фарнезе, который не избежал болезненной подозрительности Мадридского двора. Существует версия, что Морган изобрел план заговора, который он сообщил уже известному нам Оуэну, а тот в свою очередь познакомил с этим планом Роберта Кетсби. Возможно, что это было именно так, но снова следует сказать, что слишком влиятельные люди были заинтересованы в этой версии заговора, и уже по одному этому она вызывает некоторые сомнения. К тому же вряд ли нужен был Томас Морган с его международным шпионским опытом, дабы изобрести этот план, и ловкость Оуэна, чтобы убедить Кетсби взять на себя его осуществление. Для этого достаточно было вспомнить одно событие, происшедшее, правда, до рождения Роберта Кетсби и почти всех участников заговора, но превосходно известное всем его современникам.

Лет за сорок до этого, в ночь с воскресенья на понедельник 10 февраля 1567 года страшный взрыв потряс все здания шотландской столицы Эдинбурга. Взлетел на воздух небольшой дом Керк о’Филд, в котором Мария Стюарт поместила своего второго мужа Генри Дарнлея. А через несколько часов из-под руин, в которые был превращен Керк о’Филд, слуги Босвела, изображающие расследование убийства, извлекают труп Дарнлея — отца Якова I, будущего короля Англии и Шотландии!

Конечно, этот пример не мог не стоять перед глазами будущих заговорщиков, для которых драматическая история Марии Стюарт была одним из самых памятных событий недавнего и незабываемого прошлого. При этом важно добавить — в дальнейшем читатель поймет, почему это важно, — события 10 февраля 1567 года должны были, конечно, стоять и перед глазами власть имущих, и прежде всего Роберта Сесила, отлично и в деталях знакомого со всей историей Марии Стюарт и по государственным бумагам, и по семейным архивам, и по своим собственным воспоминаниям.

Впрочем, случай в Шотландии был не единственным. Предпринимались попытки взорвать помещение, где заседали Фарнезе и его советники в Антверпене, и государственные здания в Гааге. Была сделана подобная же попытка Майклом Муди еще в царствование Елизаветы. Словом, примеров было вполне достаточно, чтобы обойтись без советов Моргана и Оуэна, когда у Кетсби и его друзей возникла мысль избавиться от Якова I, нарушившего свои обещания католикам.

Теперь для католиков возникла возможность сыграть на задетом патриотическом чувстве, на непопулярности нового короля-шотландца и привезенной им с собой толпы любимцев. Ведь шотландцы по-прежнему считались исконными врагами Англии, пожалуй, не менее ненавистными, чем испанцы или французы. Если бы удалось оглушить страну известием о гибели Якова I, его старшего сына и наследника престола Генриха и главных советников, то разве нельзя было бы захватить, пользуясь неожиданностью, кого-либо из младших детей короля — принца Карла или принцессу Елизавету — и от их имени создать под видом регентства католическое правительство, представив его патриотическим английским правительством, которое покончит с шотландским засильем? А заранее собранное ополчение католического джентри и эмигрантский полк Стенли, который будет спешно переброшен в Лондон, дали бы в руки этого правительства солидную военную опору.

Так, или примерно так, могли рассуждать заговорщики, по крайней мере, если можно верить дошедшим до нас документам. А мы еще увидим, можно ли им верить. Эти планы кажутся довольно фантастическими, но заговорщики были люди деловые, и, возможно, что они лучше оценивали господствовавшие настроения и обстановку, чем их критики из числа ученых, живущих через три с лишним столетия после событий.