Тайны Старого и Нового света. Заговоры, интриги, мистификации

И Анастро принял решение, достойное купца: вызвал своего кассира Венеро, который долгое время служил у него и пользовался доверием. Венеро, правда, тоже уклонился от сомнительной чести, но зато предложил найти подходящего человека. Им оказался некий Жан Хаурегви, молодой фанатичный католик. Изунка и Анастро приняли предложение Венеро, и они уже втроем принялись за обработку избранного ими молодого фанатика. Тот выразил согласие, а его духовник, доминиканский монах Антоний Тиммерман постарался всемерно укрепить Хаурегви в его похвальном намерении.

Хаурегви наметил совершить покушение 18 мая. В этот день Изунка и Анастро поспешили скрыться из Антверпена и бежали в Турнэ, где стояли испанские войска. Хаурегви поджидал Вильгельма Оранского в церкви, но не смог протиснуться через свиту придворных. Однако позднее он сумел добиться аудиенции. Едва Вильгельм вошел в комнату, где его дожидался Хаурегви, как тот почти в упор выстрелил в принца из пистолета. Вильгельм был лишь ранен в челюсть, но упал, оглушенный шумом выстрела и ослепленный огнем взрыва, который опалил ему волосы. Придворные изрубили саблями Хаурегви. В карманах камзола убитого нашли документы, благодаря которым можно было установить фамилии Хаурегви и его сообщников. Удалось схватить Венеро и Тиммермана, которые выдали все детали заговора.

Однако для Вильгельма это была лишь отсрочка. Филипп II объявил его еще в 1580 году вне закона, и иезуиты неустанно подыскивали новый удобный случай для убийства ненавистного главы нидерландских еретиков. Их орудием стал некий Бальтазар Жерар, которого окончательно убедил решиться на покушение один иезуитский проповедник. Жерар приобрел фальшивые бумаги на имя Гийона, сына известного протестанта, казненного за приверженность новой вере. Фамилия Гийона помогла Жерару завоевать доверие в лагере Вильгельма Оранского. Некоторое время он как будто колебался и, находясь проездом в Трире, посоветовался поочередно с четырьмя иезуитами. «Орден Иисуса» недаром славился четкой централизацией. Все четверо дали один и тот же ответ. 10 июля 1584 года Жерар явился во дворец Вильгельма с просьбой об аудиенции. Принц Оранский был занят и обещал поговорить с посетителем после обеда. Убийца стал дожидаться во дворе. Когда Вильгельм вышел с несколькими приближенными, Жерар приблизился к нему и выстрелил из пистолета, заряженного тремя пулями. Вильгельм Оранский был смертельно ранен. Иезуитский агент бросился бежать, но был настигнут солдатами. Его казнили через несколько дней.

Иезуиты могли убедиться, что смерть Вильгельма Оранского мало что изменила. Голландцы продолжали бороться с растущим успехом против испанских войск. Орден попытался еще раз обезглавить движение, организовав новый заговор — на этот раз против сына Вильгельма, принца Мориса Оранского. В 1595 году иезуитский агент Петр Панне явился в Лейден, где находился Морис. В Лейдене Панне был встречен двумя переодетыми иезуитами, которые руководили его действиями и успели вручить освященный святыми отцами кинжал. Панне оказался неудачным агентом. Его расспросы о Морисе Оранском возбудили подозрение. Панне был арестован и казнен. Но его иезуитских наставников, конечно, уже и след простыл.

Лиссабонское землетрясение

XVIII столетие — век Просвещения — было временем резкого падения авторитета и политического влияния римской церкви. Иезуитский орден, столкнувшийся с государственной властью, подвергся изгнанию из ряда католических стран. Удар последовал вдруг с самой неожиданной стороны — из Португалии, которая десятилетиями находилась под духовной опекой иезуитов. Поражение в Португалии было для ордена катастрофой не меньшей, чем для Лиссабона землетрясение, как раз в это время до основания разрушившее португальскую столицу.

Упорным врагом иезуитов стал фактический правитель Португалии при безвольном короле Иосифе I маркиз Помбаль. Вначале Помбаль находился в отличных отношениях с «Обществом Иисуса» и был обязан своим возвышением иезуитскому духовнику короля. Конфликт — сначала скрытый — между Помбалем и иезуитами развернулся вскоре после землетрясения 1755 года. Правда, Помбаль долгое время скрывал свою враждебность к ордену, шел на уступки. Еще в 1756 году с его согласия была передана просьба Ватикану причислить одного иезуитского священника, Франциска Борджиа, к лику святых и объявить патроном Португалии для предотвращения новых землетрясений. Не слишком возражая против патронажа новоявленного святого, Помбаль решил положить конец господству иезуитского ордена в своей стране. Партию сторонников реформ в духе «просвещенного абсолютизма», которую возглавлял Помбаль, раздражало сопротивление иезуитов всем попыткам улучшить систему управления португальскими колониями. Вскоре к этому прибавилась и личная вражда, иезуиты стали плести дворцовые интриги, чтобы добиться смещения Помбаля.