Тайны Стены Плача

Однако Римская империя все еще была достаточно сильна, чтобы подавлять подобные бунты в своих внутренних провинциях. В 135 году это восстание было потоплено в крови, теперь за любое проявление евреями верности религии своих отцов полагалась смертная казнь. А чтобы стереть саму память об Иерусалиме император Андриан велел построить на его месте совершенно новый, типично римский по своей архитектуре город и населить его отслужившими свой срок легионерами, греками, сирийцами, армянами – словом, кем угодно, но только не евреями.

Храмовая гора по приказу Андриана была очищена от лежащих на ней со времен Тита камней и демонстративно вспахана плугом. После этого на ней был построен храм Юпитеру, внешне напоминавший тот, который стоял на Капитолийском холме в Риме, и в этом храме была установлена гигантская статуя Юпитера, а у его входа стояла статуя самого Андриана.

Иерусалим был переименован Андрианом в Элию-Капитолину – в честь императора Элия-Андриана и Юпитера Капитолийского.

Однако при этом римляне не только не тронули Западную Стену, но и отремонтировали ее, сделав частью нового храмового комплекса. Спустя несколько десятилетий римляне разрешили евреям посещать Элию Капитолину, но только до Хар а-зейтим, то есть до Масличной горы, где их свобода передвижения заканчивалась.

Тем, кто поднимался на эту гору, чтобы с нее взглянуть на развалины Иерусалимского Храма и оплакать его, Западная Стена служила главным ориентиром для опознания места, на котором когда-то стоял Храм.

После того, как в 4 в.н. э. христианство начало свое победное шествие по Римской империи храм Юпитера Капитолийского на Храмовой горе был разрушен как языческое капище, однако император Константин[25] велел оставить Западную Стену еврейского Храма неприкосновенной – с его точки зрения, она была великолепным символом исполнения пророчеств Иисуса Христа о разрушении Храма, упадка иудаизма и победы христианства, а значит, ее стоило сохранить для потомков.

При этом Константин сохранил все наложенные на евреев Андрианом ограничения, но разрешил им 9 Ава, в день разрушения Храма появляться у Храмовой горы, чтобы оплакать величайшую трагедию в своей национальной истории – сам этот плач тоже казался Константину весьма символичным, означающим торжество Нового Завета над Ветхим.

Во время траурной молитвы 9 Ава христианские священники ходили между рыдающими и бьющими себя в грудь евреями, и спрашивали, сознают ли они, почему был разрушен Храм и за что был наказан еврейский народ? Вслед за этими попытками богословских споров обычно следовало предложение креститься, которое евреями тут же с негодованием отвергалось: да, они сознавали, что Храм и Иерусалим был разрушен в наказание за грехи, но это, с их точки зрения, отнюдь не означало, что они должны отказаться от веры в единого Бога и соблюдения данных им в Торе законов. Наоборот, именно в строжайшем следовании этим законам они видели возможность испросить прощения у Всевышнего, который, оставшись верен заключенному им союзу, рано или поздно вернет еврейский народ на его землю, снова сделает Иерусалим его столицей и восстановит разрушенный Храм.

Именно такую сцену наблюдал в 333-м году в Иерусалиме некий оставшийся безымянным “путешественник из Бордо”, записки которого представляют собой бесценный источник сведений о Ближнем Востоке того времени. “Путешественник из Бордо” не указывает точного места, у которого 9 Ава шла еврейская молитва, однако, исходя из его указания, что неподалеку от него располагался храм, построенный Андрианом, и стояла статуя этого императора, ряд исследователей делает вывод, что речь идет о Западной Стене.

Видимо, в это же время еврейский мудрец рабби Аша произнес фразу о том, что Шхина никогда не отойдет от Западной Стены, и, войдя в сборник устных преданий “Мидраш Шмот раба”, она прочно утверждается в сознании евреев.

В 362 году у евреев появилась слабая надежда на то, что Храм может быть восстановлен в самое ближайшее время – в этом году на престол византийских императоров взошел Юлиан (331–363, император в 361–363 гг.), решивший вернуться к римскому политеизму, казавшемуся ему куда более либеральной и способствующей прогрессу религией, чем христианство. В числе прочего, Юлиан намеревался разрешить находящимся под властью Византии народам свободно оправлять их религиозные культы.

Следуя этой своей политике, Юлиан даровал евреям право не только молиться, но и совершать жертвоприношения в Иерусалиме. В ответ вступившие с ним в переговоры еврейские лидеры объяснили, что приносить жертвы Богу они могут только в Иерусалимском Храме и стали просить императора разрешить им отстроить его.