Тайны Стены Плача

“А ангел Господень был у гумна Аравны Йевусея. И говорил Давид Господу, когда увидел ангела, поражающего народ, сказав: вот я согрешил, я провинился, а эти овцы, что они сделали? Пусть же будет рука Твоя на мне и на доме отца моего. И пришел Гад к Давиду в тот день и сказал ему: взойди, поставь Господу жертвенник на гумне Аравны Йевусея. И поднялся Давид по слову Гада, как повелел Господь…” (Самуил, 2, 24:17–19).

Сама природа святости Иерусалимского Храма, с точки зрения иудаизма, объясняется тем, что его наполняла Шхина – Божественное присутствие. В наши же дни Шхина осеняет только Западную Стену – единственную уцелевшую стену Храма, и именно это и превращает эту Стену в Святыню.

А, значит, пришло самое время разобраться, что же такое Шхина…

“И Дух Божий никогда не отойдет от Стены…”

Само слово Шхина буквально означает “присутствие, пребывание, проживание”, и еврейскими авторами обычно переводится на русский как “Божественное присутствие”, но еще первые переводчики Библии на старославянский переводили это слово, как “Святой дух” или “дух Божий”.

В принципе, такой перевод правилен, но только в том случае, если не связывать его с христианской концепцией “троицы”, объявляющей единство некого “Бога-отца, бога-сына и Святого духа”. Иудаизм, как известно, является последовательной монотеистической религией, т. е. провозглашает абсолютную единственность Творца Вселенной, и подобное разделение для него попросту неприемлемо.

Понятие Шхины является одним из базовых, фундаментальных понятий еврейской религии, и как всякое базовое понятие оно трудно не только для перевода, но и для разъяснения. Попросите вы обычного религиозного еврея объяснить, что такое Шхина, и он запнется, как запнется почти любой человек, если попросить его объяснить, что такое “совесть”, “порядочность”, “интеллигентность” и т. д. – ведь это вроде бы вещи, понятные каждому и не требующие какого-то особого толкования.

Вместе с тем в еврейской философской, религиозной и мистической литературе за последние тысячелетия было написано немало исследований, посвященных тому, что же такое Шхина и как она проявляется в нашем мире.

Однако, боюсь, для неподготовленного читателя все эти толкования будут слишком сложны, и потому мне поневоле придется предложить ему несколько упрощенное, вульгаризированное, но, смею надеяться, достаточно близкое к истинному смыслу этого слова объяснение.

Шхина – это своего рода непрерывная эманация святости, исходящая от Всевышнего. Она представляет собой одно из Его свойств и неотделима от Него, подобно тому, как тепло, исходящее от печки неотделимо от самой печки. И так же, как, войдя с мороза в хорошо разогретую комнату, мы понимаем, что у этого тепла непременно есть какой-то источник, оказавшись в месте, осененном Шхиной, человек невольно начинает чувствовать присутствие Бога – чувствовать настолько явно, что у Него уже просто не остается сомнений в Его существовании.

Именно это ощущение и возникло у праотца Иакова, когда он заночевал на Храмовой горе. И, как уже говорилось, близкое к этому ощущение, хотя, конечно, далеко не такое яркое и сильное, появляется у многих из тех, кто побывал у Стены Плача.

Очень часто вместо слово “Шхина” используются такие понятия, как “Божественная слава”, “Божественный Свет” или “Облака Славы”.

И это тоже не случайно. Согласно иудаизму, Шхина – если, разумеется, этого захочет сам Бог – вполне может принимать и некие видимые формы. Например, мидраш утверждает, что самое облако, которое увидели Авраам и Исаак над горой Мория, но которое осталось невидимым для их спутников, и было ничем иным, как видимым проявлением Шхины. И тот свет, который ослепил Исаака, когда он лежал на жертвеннике был именно светом Шхины.

Во время сорокалетних странствий евреев по Синайской пустыне Шхина сопровождала их в виде “Облаков Славы”, окружавших со всех сторон еврейский лагерь, а также – когда евреи поднимались с места – указывала им путь днем в виде “Столпа облачного” и ночью в виде “Столпа огненного”.

Более того – опять-таки по воле Всевышнего – Шхина может принимать и другие образы, однако лицезреть их удостаивались лишь немногие праведники. Одним из таких людей, согласно преданию, был слуга и ученик Святого Ари[7] рабби Авраам Галеви Брухим.

Вот как звучит эта история в пересказе Эстер Кей:

“Однажды раби Авраам заболел. Состояние его настолько ухудшилось, что окружающие уже потеряли надежду на выздоровление.