Тайны темной стороны

– Д…да на в..в..торой пос..с..лали. В…в..алит т..т..ам что-то в..в..сё в..в..ремя.

– Ну, бывай, мы, когда назад пойдем, зайдем – покурим.

– Ага, д..д..давай! – выдавил Женька, немного дергая головой, и пошел дальше, придерживая рукой самоспасатель21.

– Чего это он так головой дергает? – спросил я, когда Женька скрылся в темноте.

– А, давняя история. Один засранец покалечил его из-за бабы. Да Женька там и ни причем был вовсе. Повадился как-то к одной шалаве хахаль из соседнего городка. Зэк бывший. Ну, ходил себе – и ладно. А то вдруг волну начал подымать, мол, кто-то еще к ней ходит. И он, видишь ли, знает кто и, как найдет, – пришьёт. Понятно, что никто его особо не боялся, но интерес был. Любопытно было, кто же это на нее глаз-то положил? Страшная она была – как лопата не ошкуренная. А тут Женька как-то со смены возвращался, он тогда только школу закончил, совсем пацан еще. А Шпыня – так того козла звали, стоит около столовки, пьяный – как надо, и базарит, мол, я – то, я – это, а сам, видать, ищет глазами, того, кто к бабе его ходит. Он Женьку со спины увидал, не разобрал ничего, ну и, одним словом, кинулся на него сзади и три раза ножом саданул. Легкое повредил, еще что-то, но главное – хребет. Думали, что помрет. Долго лечился. Мы все, чем могли, помогали. То денег соберем докторицам, то еще что-либо. Выжить-то выжил, но вот – сам видишь – дергается немного.

– А что Шпыня?

– Хотели мы его кончить тогда. Кинуть в цементный бункер кто-то предлагал, но нет. Порешили, что лучше сдать. Из-за такой мрази самим на зону лезть не хотелось. Получил он десятку, отсидел три, а потом его, говорят, там, в Туве и грохнули. Говно – оно – везде говно, и вряд ли где-то изумрудом станет, – подытожил Андрюха

** ** **

      Конвейер стоял, и в шахте было тихо. Мы передвигались от одного пересыпа к другому. Андрюха нажимал кнопки на пультах, проверял датчики и после звонил диспетчеру – доложить о готовности. Я все пытался влезть, мол, дай хоть за инструмент подержаться, но Андрюха лишь что-то бухтел себе под нос и не пускал, дескать, смотри, что к чему, а там – видно будет. Наконец, мы закончили обход и передали диспетчеру последнее сообщение. Через пару минут конвейер наполнил шахту грохотом и движением. Он продвигал пустую, пока еще, ленту, ворочая тысячей роликов и мигая лампочками пультов. А еще через пару минут конвейер уже гнал наверх горы искрящегося угля. Настала «пыльная ночь» и вот фонарь, который прежде светил на сто шагов, теперь не выхватывал из плотного пространства даже вытянутую руку. Андрюха остановился и заорал мне почти прямо в ухо:

– Иди за мной! Вниз уходим! – и он показал пальцем в пол.

Передвижение в таких условиях оказалось делом непростым. Было совершенно не видно, что под ногами, и, кроме того, когда впереди пропадала Андрюхина спина, наступало странное давящее ощущение, какое бывает во время пурги. Тогда я пробегал пять шагов и чуть не натыкался на своего странноватого наставника, который шагал, по-прежнему, широко размахивая руками и нисколько не ускоряя и не замедляя темп. Так мы дошли до второго пересыпа, где сидел Женька и спокойно курил.

– Андрюха!– встрепенулся я, – Чего это он, курит что ли? – меня охватил ужас, какой может возникнуть, если увидишь костер в пороховом погребе.

– Да не боись! У нас газа нету, и вообще ничего такого. У нас хорошо. На пересыпе, где сидел Женька, кругом свисали маленькие шланги, и из них била во все стороны вода, подавляя пыль. Здесь было видно довольно далеко, и даже дышать можно было, если было желание, без респиратора.

– Ну, чё? Твои курим? – осведомился Андрюха.

– Да я не взял, – ответил я, – поди, знай, что тут у вас за порядки.

– Лад..но, с..с..са..адись. Б..б…бери в..вот.– Женька протянул мне пачку «Беломора».

Я взял хрустящую папиросу и, немного поразмяв, закурил. Андрюха, чиркнув спичкой, чмокнул пару раз, ворочая губами белую гильзу, и сказал:

– Вообще, ты не хвастай, что в шахте курил. Пожарник узнает – убьет. Пожара они боятся. Хотя какой тут пожар, наводнения надо больше бояться.

– Ч..ч..его это? Б..б..ыл пож..жар. К..когда С..с..енька-Ж..ж..лоб погиб,– выдавил из себя Женька.

– Так это ж от замыкания! Я ж говорил им – не трожьте автомат. С кабелем сперва разберитесь.

– Д..да. П…п..правда,– ответил Женька рассеянно.

Внезапно конвейеры остановились, и грохот стал убегать куда-то вглубь штрека. Стало тихо, перестала брызгать вода. Но где-то вдали еще что-то урчало и переваливалось.

– К..к..ом..байн опять вс..с..тал. – выдавил из себя Женька, выпуская дым.

– Да нет. Опять маслостанцию22

выбило. Кабели там горят все время,– предположил Андрюха.

– Чего это? – спросил я. – Автомат что ли плохой?

– Да нет. Крысы кабели жрут.– Как само собой разумеющееся выдал Андрюха.

– А чего не борются с ними?

– Да боролись было, – Андрюха слегка хихикнул. – Но только, я думаю, что крыс обижать нельзя.

Он свесил ноги с дощатого настила и прокряхтел:

– Нравится тебе это или нет, а это и их место тоже. Да и шорин их любит.