Тайны темной стороны

– Я тебе тут травы принес кое-какой. Но ты ответь мне на пару вопросов, чтоб я правильно подобрал для тебя, ладно? У тебя изжога бывает? – спросил я.

– Да нет, разве что от “завтрака туриста “ рыбного, – ответил Андрюха, не поворачиваясь.

      Понятно… Бессмертник я отложил в сторону.

– А как у тебя болит, на что похоже? На бритву, скажем, или на камень, будто он желудок обрывает?

– Нет, это как гвоздь втыкается куда-то вовнутрь. Иногда кажется, будто насквозь прошивает.

«Боль, – подумал я, – похоже, марсианской природы». И мой взгляд упал на Андрюхин гороскоп, где Марс был плотно сцеплен с Юпитером.

– А бывает так, что боль словно разливается по всему телу?

– Не, не помню, – прокряхтел Андрюха, переворачиваясь на другой бок.

– А так, чтобы суставы болели, или, скажем голову распирало?

– Ага, это точно. Я и сейчас еле хожу. Ноги совсем не носят.

И тогда я добавил сухой толокнянки, чтобы подавить Марс Сатурном, с которым он «ищет дружбы». Затем я расспросил Андрюху еще немного, и после решил добавить к созданному только что сбору, сухих яблок, чтобы растворить боль Юпитера.

Все это я перемешал, залил кипятком и приварил немного на водяной

бане. Пока травы настаивались, я немного прибрал в доме, расставил кое-что по местам. Затем, вернулся на кухню, процедил полученное лекарство и, набрав чайную ложку, попробовал что получилось. Вкус был фантастически мерзопакостный, и я, уж было, приготовился увещевать Андрюху всякими посулами, чтобы он только выпил хоть немного. Прошло минут двадцать, отвар остыл, и я внес желто-красное, слегка дымящееся варево, в комнату, готовый выдержать настоящий бой. Андрюха привстал на локте и, прищурив один глаз, скептически меня оглядел.

– Чего это?

– Траву тебе сварил. Пей, бери. Да не все сразу. Глотка три сперва, а потом – раз в полчаса по глотку.

Андрюха взял банку в руки и отпил.

– Ух ты, а ничего, пить можно, – выразил он свое одобрение. И, несмотря на мои рекомендации, выдул тотчас полбанки.

– Ну, я же тебе говорил – не все сразу, а ты, прямо как ребенок, честное слово.

– А ничего, мне нравится. Как чай хороший, краснодарский.

– Да ну!

Я очень обрадовался, поскольку, если больному лекарство нравится, то оно, наверняка, ему поможет. Хотя, конечно, речь только о естественных продуктах.

– Ты давно в травах разбираешься? – Андрюха снова прилег на бок. Глаза его начали светлеть.

– Отпускает, что ли?

– Да, понемногу. Болит все равно, но уже не скручивает.

– Травы мне шорин подсказал. Не все, конечно, но главные. Так что ему, при случае, привет передай.

Андрюха сел на кровати, слегка морщась.

– Как так?

– А так. Я ж тогда видел его. Он мне и сказал. Говорит, мол, пригодится скоро. Да только он не маленький, а наоборот – огромный, – я показал рукой где-то над собой.

– А что он еще говорил?

– Да велел передать тебе, чтобы ты мне заговор какой-то, на дорогу рассказал. Знаешь, чего это?

Андрюхины глаза округлились. Он молчал, позабыв, как видно, даже про боль.

– Надо же…– только и произнес он.

– Да ты ложись, нельзя ж тебе сейчас скакать. Я-то тебя и так слышу, – говорил я, пытаясь уложить Андрюху.

– Отпускает, – сообщил он. – Болит все равно, но все-таки как-то не так. Терпимо уже.

– Лежи-лежи, скоро совсем полегче будет, – приговаривал я, – Пей, только, как я сказал. Здесь тебе и на завтра хватит. А я потом еще сварю.

– Да. Надо тебя с Марфой познакомить, – кряхтел Андрюха,– Вот, встану на ноги, так сразу и пойдем. Может, научит тебя еще чему-то.

У меня, наверное, загорелись от энтузиазма глаза, потому что в следующую секунду Андрюха добавил:

– А, может, и нет. Так что ты не радуйся прежде. Марфа – она переборчивая. Меня, вот только и хотела научить, да я – отказался, – он махнул рукой, – какое там учение. А Марфа – старая она совсем…

Прошло еще три дня. Андрюхе совсем полегчало. Он уже выходил из дома, но на шахте пока еще не появлялся.

– Нашли фраера! У меня больничный на неделю. Так что – гуляем.

– Ты гуляй-гуляй, да не пей, смотри, не то все насмарку пойдет, – просил я его тогда.

На удивление, мой странноватый напарник слушался меня во всем. Он охотно измерял температуру, когда я просил, разрешал посмотреть язык, потрогать пульс и живот. То ли он и впрямь доверял мне сверх всякой меры, то ли ему просто нравилось, что с ним возятся.

– Так что? Когда ты мне заговор дашь?

– А я не дал? – наивно поднял брови Андрюха.– Так пиши, чего там давать-то? – И он затараторил какие-то странные словосочетания, сплетенные не то в стих, не то в скороговорку.

Я записал.

– Может, ты еще чего-нибудь знаешь? Ну, про ячмень, например.

– Ладно, только не говори никому, а то Марфа говорила, будто заговор силу потеряет.

– Так что, тебе заговор на дорогу Марфа дала?