Тайны цивилизаций

Только равноправие и забота о детях позволили предкам выжить. А врагов у них было немало. Помимо хищников, на них нападали сородичи. Шимпанзе и сейчас набрасываются на более слабых павианов, воруют и поедают их детенышей. Единственный шанс на жизнь давала предкам только сплоченность. В этом была их сила.

В древности в отдельных странах существовал обычай убивать слабых детей. Возможно, наши предки тоже так поступали, ведь они жили в радиоактивной зоне и у них могло рождаться много больных и слабых детей.

Вожаки у обезьян как самые сильные и агрессивные бдительно следят за врагами. Они организуют стадо в своеобразный военный отряд, который в случае опасности рассыпается на мелкие группы — так проще спастись бегством.

У предков с самого начала не было больших стад. Об этом говорят раскопки их стойбищ, а также изучение жизни племен, которые до сих пор существуют за счет охоты и собирательства, т. е. добывают пищу так же, как и наши предки. Например, аборигены Австралии.

«Я — абориген». Так называется книга австралийского врача Филиппа Робертса, в которой он поведал о своей жизни в племени.

«Я — чистокровный абориген из племени алава. Я прошел все испытания племенной инициации (обряда посвящения во взрослые) и беспрекословно соблюдал многочисленные табу (первобытные законы).

В юности меня учили выслеживать диких животных и охотиться на них, жить только тем, что дает земля, кормить свою семью с помощью копья и вумеры (копьеметалки).

Я жил с матерью на берегу реки Ропер, где кроме нашего племени обитали еще крокодилы, гигантская рыба-пила… Вода кишела этими чудовищными убийцами…

Земля была не так опасна: по соседству с безвредными кенгуру, мясо которых годилось в пищу, ползали гуаны, ядовитые змеи, шипохвосты и множество питонов, которыми мы также не брезговали.

Купаясь в реке, мы вынуждены были остерегаться, как бы не угодить в пасть к своим врагам, а на суше сами нагоняли страх на живых существ, уничтожая всех попадавшихся нам на глаза…

Страна, не имевшая, казалось, ни конца ни края, помогала нам, людям каменного века, а мыто уж умели пользоваться ее щедростью…

С момента появления на свет у меня не было никакой одежды…

Землю нашему племени дали тотемы (священные животные)».

Самое главное для человека-охотника — добыть пищу. Это нелегко. Робертс рассказывает, что, когда, еще мальчиком, он убил копьем первого кенгуру, «отец, мать и дядя Стэнли Марбунгу были приятно поражены.

— Теперь ты можешь кормить семью. Ты стал первоклассным охотником, — сказал отец.

— Я его выучил, — сказал Улаганг. — Теперь он может прокормить жену и детей. Друг, я буду охотиться с тобой.

Сказать младшему товарищу, что ты готов с ним охотиться, было знаком высшего одобрения. Улаганг, по-моему, гордился больше всех, не считая меня, конечно, ибо моя гордость была беспредельна.

После этого я постоянно охотился и убивал животных».

Аборигены до сих пор не знают лука и стрел, не умеют делать посуду из глины. Но они приручили собак. Робертс вспоминает: «В лагерях аборигенов много собак. Это наши друзья. Они приносят большую пользу, и не только тем, что помогают разыскивать змей и гуан.

Собачатина, конечно, великолепная еда. Зимой мы спим с собаками. Я клал под свое одеяло сразу шесть псов, и только тогда они меня согревали. «Ночь шести собак» на языке леса означает очень холодную ночь.

Двое мужчин могут развести огонь меньше чем за минуту, быстро проводя по куску дерева ребром вумеры, как пилой. Я высекал огонь, ударяя один кусок железняка о другой до тех пор, пока не появлялась искра и не воспламеняла растертую в порошок траву… Пропитание себе племя алава добывало копьями с каменными наконечниками, а также деревянными метательными палицами. Другие племена предпочитали бумеранги. Так, племена, жившие к северу от реки Ропер, делали копья, к югу — бумеранги.

Бумеранги находят у нас еще одно важное применение: ими отбивают ритмы, которые служат аккомпанементом сотням и тысячам песен, исполняемых во время корробори (ритуальных праздников). Они продолжаются полгода, каждый день и каждую ночь, часто до самой зари. В это время исполнители песен под стук бумерангов ведут нескончаемое повествование, передающееся из поколения в поколение, из уст в уста, из века в век…

В них я участвую не как танцор, а как джунгайи (распорядитель). Я даю указания тем, кто исполняет танец ястреба, танец наяды и сотни других. Я их наставник. Они мои ученики.

Иногда танцевали днем, а ночью пели, иногда пели и танцевали одновременно. Но во всех случаях я оставался режиссером. Я был также и главным гримером… Звание джунгайи я унаследовал с одобрения племени от моего отца… Моя власть простирается дальше, чем прием новых членов и соблюдение церемониальных обычаев. Фактически я имею право обречь предателя таинств кунапипи на смерть…