Тайны твоего сердца

Я тихонько прошла к той двери, что была выше, больше и с инкрустацией. Медленно открыла… Не заскрипела и не поприветствовала громогласно. И на том спасибо.

Евор спал.

Во всяком случае мне так показалось.

Он лежал на исполинских размеров кровати — моя, кстати, сильно меньше — на белоснежных простынях — мои, кстати, до такой белизны не отстирывались — и мерно дышал.

Комнату с открытыми шторами заливал лунный свет, потому я видела все довольно отчетливо.

Прикусила губу. И встала, сделав только несколько шагов.

Никогда прежде не соблазняла спящих. Да и вообще… не делала вот так. Раздеться и нырнуть к нему под покрывало? Улечься сверху? Разбудить спящего принца поцелуем?

Кажется, я всерьез запнулась на движении к своей “мечте”. Когда про поцелуй подумала. Что вот этот чужой рот будет прижиматься к моему… Без толики моего на то желания. Потому что желания и правда не было. Была цель, потребность и внутренняя дрожь — и даже участившееся дыхание. Но они никак не были связаны с сексуальным голодом.

Черт. Черт. Черт.

Когда я упустила этот момент?

— Долго стоять будешь?

Я так пугаюсь совсем не сонного голоса Евора, что вскрикиваю. И лучину едва из рук не выпускаю.

Черт. Черт. Черт.

— Ну? Ты же пришла меня соблазнить? Так вперед. Снимаешь свою тряпку, забираешься в кровать, удовлетворяешь меня… Так уж и быть, я потерплю. Раз тебе это настолько надо.

Усталость и сарказм. А еще злость. И желание наказать, сделать больно…

Он все-все понял. Всё-ё…

И, кажется, ненавидит меня за это.

Але-е оп, Ада.

Вот тебе еще более широкий спектр эмоций. Довольна?

Я теряюсь. Я тоже злюсь. Но когда начинаю говорить — выходит только невнятное. Не ехидно-насмешливое, а потерянно — несчастное:

— Кто же так встречает девушку?

— О, я могу по-другому…

Гибким движением выскальзывает из кровати. В кальсонах и рубашке — уж не знаю, потому ли это, что так привык спать или меня ожидал… Лучина все-таки выпадает из моих рук и с тихим шипением гаснет на каменном полу.

А я смотрю на бесстрастное лицо Евора и в его глаза… в глаза смотреть страшно.

Там… там много всего.

— Как ты хочешь, Аделаида? Может чтобы я встал на колени и принялся молиться и благодарить тебя за твою “доброту”? Ведь я же такой бедный и несчастный, истосковался здесь по женской ласке… Или завалил тебя и взял без спросу — как тогда, когда пытался напугать, чтобы ты успела убежать отсюда?

Успела убежать? Я подозревала это, но чтобы так…

— Может мне принять твое тело в благодарность за спасение жизни? Или возблагодарить и дыхание дракона, и Низень, что у меня под боком появилась привлекательная женщина, которую можно иметь вместо…

Он не договорил — я и так поняла. Зато остальное решил договорить.

Не мешала. Не могла…

— А может как и тебе, от безысходности, что больше никого и никогда не будет, принять решение, что мы обязаны быть вместе? Живем в одном Замке, договориться сумеем… Ты этого хочешь, Аделаида?

— Нет… — сумела прошептать.

— Я не настолько низок, чтобы использовать тебя только потому, что больше некого использовать, — он буквально навис надо мной и уже не шипел — говорил все громче, — Я не настолько голоден, чтобы перестать выбирать, что и когда я хочу есть. Я не настолько не ценю себя, чтобы спать с кем-то только потому, что этот кто-то посчитал меру вынужденной и необходимой — а не потому что хочет меня до потемнения в глазах!

— Но ты достаточно боишься своих чувств и проявлений, чтобы выстроить вокруг себя непрошибаемую стену. И достаточно жесток, чтобы осознанно делать мне больно… — выдавила из себя.

— Я даже не прикасаюсь к тебе!

— А я не говорю про физическую боль…

Отшатывается.

Пытаюсь дышать.

В какой момент я так сосредоточилась на своих целях, что перестала думать о чем либо-другом?

В какой момент настолько зациклилась на том, что мне якобы нужно, что перестала думать о себе?

Наверное когда вместо того, чтобы прислушаться к своим желаниям, я зациклилась на словах подруги и мнимой статистике. Когда единственным ключом к своему счастью назначила сначала гипотетического мужика — а потом Евора.

Вот получу его — и станет все хорошо.

Вот исправлю это ощущение собственной “неактуальности” — и все изменится.

Вот сломаю замковые засовы — и меня ждет великая и прекрасная жизнь.

Все изменится.

Колесо провернется…

А ведь это не правда…

— Я был на тебя похож, — заговорил Евор глухо. — И это была моя главная ошибка, из-за которой я превратился в узника. Тоже уперся в своем намерении получить желаемое. Знаешь, как я здесь оказался? Целенаправленно. Я искал этот Замок. В легендах и документах. Расспрашивал людей. Ездил по королевству, потому что был уверен — найду и разгадаю все его тайны. Тайну. И это изменит… все. Сделает меня великим, а не просто… — он замолкает. И да, я все понимаю в его рассказе, но не понимаю ничего. Вопросы, вопросы… Но я потом подумаю, как получить на них ответы. Потому что сейчас Евор скажет лишь то, что готов сказать. — Я приложил все усилия, чтобы оказаться внутри и попытаться вскрыть то, что для меня не было предназначено. И меня наказали за это.

— А за что наказали меня? — вырвалось.