Тайны твоего сердца

Почему я лежала? Да еще и на голой земле? Лежать на голой земле неприемлемо… негигиенично… И холодно.

В голове начало потихоньку проясняться. А вместе с прояснением пришло понимание странности происходящего.

Похоже, я и правда головой ударилась, и что-то произошло с моими мозгами…

Хм, а при чем здесь драконье пламя?

— Я А-да, — сказала немного заторможенно, вспоминая — почему не сразу вспомнила? — как меня зовут.

— А-да? Странное имя… Еще бы сказала А-нет, — фыркнул мальчишка.

— Ада — сокращенное от Аделаиды. Только длинным меня никто не зовет, — сообщила назидательно и осторожно повертела головой. Нахмурилась, — Где это мы?

— Ох, дернула же меня Низень, посмотреть, что там упало… — с непонятной тоской протянул мальчик и вздохнул, — Ты что, совсем ничего не соображаешь? И не помнишь?

— Я по крайней мере соображаю, что со взрослыми, которые тебя в два раза старше, так не разговаривают, — начала раздражаться, — Конечно, я все помню! Я шла по тропе и оступилась! В какой-то овраг улетела. Только это не похоже на овраг!

Это вообще ни на что не было похоже.

Такое все…

— …серое, — сообщила я несколько неуверенно. Но ведь и правда серое. И бурое. И темное. Будто припорошенное пеплом — и сухая трава, и камни, и мох. Даже листья…

— Так это же Пустошь, — удивился мальчишка моему удивлению.

— Я в поход не на Пустошь шла… — протянула озадаченно. Ощупала свою голову, но не обнаружила ни раны, ни шишки. Не болело ничего — да и полная ясность сознания, наконец, вернулась.

— В поход? — и снова на меня глянули с откровенным изумлением, — Ты разве из воинов?

— Угу. Света, — меня пробило на нервный смех.

Происходящее выглядело слегка безумно. Разговоры этого мальчика, место, ощущения мои. И то, что меня “спасает” не гид и не парни из группы, а совершенно посторонний человек. Ребенок. И одежда на нем тоже странная, не современная какая-то. Кожаные оплетки, грубая материя, похожая на мешковину, калоши допотопные…

Дикость.

Я осторожно встала, убедилась, что ничего таки себе не повредила, и поежилась — сделалось ощутимо холоднее. И мне, даже в теплом спортивном костюме — теперь ужасно грязном и местами порванном — было не очень-то комфортно.

На костюм и мои ботинки парнишка, который почему-то называл себя “дрыщиком” — может принято теперь прозвищами представляться — и уставился.

— Так ты из… городских? — он будто по-новому и на меня взглянул.

Хм.

Я бы не сказала, что мы успели в какие-то дебри забраться, чтобы удивляться самым обычным вещам, вроде приличной одежды. Но кивнула:

— Да, из города. И, похоже, туда снова и вернусь.

Хватит с меня походной романтики. Я точно решила. И поиска мужика тоже хватит. Плевать на Вероничкины теории и наш спор, а то так действительно можно без мозгов остаться, с такими приключениями.

Я похлопала себя по карманам, вспомнила, что телефон оставила в маленьком рюкзаке и осмотрела землю вокруг.

На спине же висел вроде…

— Рюкзака моего не видел? — спросила у странного мальчика. И уточнила на всякий случай, — Такой мешок… на лямках.

— Не-ет… — протянул он.

Черт.

Поискала еще немного, но ничего не обнаружила.

Так, без паники. От деревни мы далеко не отошли. Ну, полтора часа назад я вытяну снова.

Симку и карточки восстановлю, ключи запасные у соседки есть, а деньги и всякая походная ерунда не слишком меня волновали. Только бы добраться до цивилизации… И выяснить, кстати, как моя группа могла меня бросить.

— Доведешь до Романовки?

— Какой Романовки?

Понятно. Что не понятно. Но паренек вроде местный, на маньяка по возрасту не тянет, меня не бросает — значит нечего бояться, что заблужусь. Пусть даже не в Романовку пойдем.

— До ближайшего поселения доведешь?

Он смерил меня сомневающимся взглядом, но кивнул.

И мы пошли.

Идти, несмотря на то, что я осталась без вещей, оказалось значительно тяжелее, чем раньше.

Во-первых, я очень хотела пить — а воды не было. Ни у меня, ни у мальчика, ни вокруг. Хотя я вряд ли рискнула пить что-то — из луж.

Во-вторых, сгущались сумерки, которых в солнечный полдень не могло быть… Может, в этом все и дело? Я слишком долго провалялась ненайденной, уже наступил вечер и запаниковавший гид повел группу назад, чтобы вызвать МЧС?

В-третьих, лес выглядел не как тот лес, который я запомнила. Ну там березки, дубы, клены всякие… в ботанике я не сильна. Сейчас мы шли по серой местности, причем ноги увязали даже не в грязи, а в какой-то неприятной массе.

Чуть позже серость стала менее серой, цвета сделались насыщенными, а тропа — твердой, только и сумерки сменились на вечер и толком рассмотреть что-то уже стало невозможно.

А потом…

— Стой, — вдруг рыкнул мальчишка, который меня не баловал разговорами — бурчал только на мои вопросы: “да что с тобой говорить”.

Я послушно встала как вкопанная. А потом и села… как про присевших говорят? Их тоже вкапывают Потому что увидела пересечение тропинок, и по перпендикулярной нам тропе шли… шли…

Огромные. Жуткие. Лохматые. С бивнями.

— Ма-амма…

Мамонты.