Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

После моего выступления и ответов на ряд вопросов Сталин твердо заявил: «Граница, которую предлагает товарищ Хрущев, совершенно неприемлема. Она ничем не может быть обоснована. Ее не поймет общественное мнение. Невозможно сколько-нибудь серьезно говорить о том, что Брест и Беловежская пуща являются украинскими районами. Если принять такую границу, то западные области Белоруссии по существу исчезают. И это была бы плохая национальная политика».

Потом, обращаясь к Хрущеву, чтобы несколько смягчить свое заявление, он заметил: «Скажите прямо, выдвигая эти предложения, вы, наверное, имели в виду другое: вам хотелось бы получить лес, его на Украине ведь не так много?»

На это Хрущев ответил: «Да, товарищ Сталин, все дело в лесе, которым так богато Полесье, а у нас леса мало».

«Это другое дело, – заметил Сталин, – это можно учесть. Белорусы предлагают правильную, обоснованную границу. Объективность их варианта подчеркивается, в частности, и тем фактом, что они сами предлагают район Камень-Каширска отнести к Украине. Мы утвердили границу, в основном совпадающую с проектом товарища Пономаренко, но с некоторой поправкой в соответствии с желанием украинцев получить немного леса».

Он взял карту и прочертил линию границы, почти совпадающую с нашими предложениями. Только в одном месте сделал на зеленом массиве карты небольшой выгиб к северу и сказал: «Пусть этот район отойдет к Украине».

Хрущев выразил свое согласие. Я был особенно доволен таким решением вопроса.

После этого Сталин пригласил Хрущева и меня к себе обедать. По лицу, по настроению Никиты Сергеевича чувствовалось, что он остался недоволен таким исходом и эту историю надолго запомнит. Я не ошибся».

В результате воссоединения с Западной Белоруссией население республики увеличилось до 11 миллионов человек. Даже критически настроенные ко многим страницам истории советской Белоруссии нынешние радикалы называют это событие историческим: впервые после разделов Речи Посполитой (конец ХVIII века) большая часть территории Белоруссии объединилась в одном национально-административном образовании. Правда, они тут же делают оговорку: для установления и укрепления тоталитарного советского режима из восточной Белоруссии были направлены тысячи номенклатурных работников, еще больше их приехало из других регионов СССР. В 1939-1941 годах сотни тысяч граждан польской национальности были насильственно выселены в районы Урала, Сибири, Казахстана. Репрессиям подверглись и те белорусы, которые имели неосторожность критически высказаться относительно политики новых властей.

В октябре 1939 года правительство СССР передало Литве Виленский край с городом Вильно. После образования Литовской ССР он стал столицей новой союзной республики. Кроме того, ей были переданы в ноябре 1940 года из состава БССР три района – Гадутишковский, Паречский и Свентянский – с преимущественно литовским населением.

Вильно в 1921-1939 годах было политическим и культурным центром Западной Белоруссии, ее неофициальной столицей. Там работали белорусские гимназия и музей, редакции газет и журналов, культурно-просветительные организации.

После присоединения Западной Белоруссии в 1939 году в Вильно начала выходить газета «Виленская правда» – как и в других белорусских областных центрах. Предполагалось, что Вильно войдет в состав БССР. Но не тут-то было.

Виленский край с населением 457 тысяч человек был передан Литве. Нарком иностранных дел В. Молотов отметил тогда: «Мы знаем, что большинство населения этой территории не литовское. Но историческое прошлое и стремления литовского народа тесно связаны с городом Вильно, и правительство СССР сочло необходимым уважать эти моральные факторы».

И снова пострадали прежде всего белорусы. Литовская пропаганда утверждала, что они не белорусы, а «потерянные литвины», что им нужно лишь сменить фамилии, добавив «ас», «ис» или «ус». После окончания Второй мировой войны в Вильно были закрыты белорусская гимназия, белорусский музей имени И. Луцкевича, начала выходить газета «Червоны штандар» на польском языке. Белорусам-католикам вбивалось в головы, что они самые настоящие поляки. Менялась белорусская топонимика: Медники стали называться Мединкай, Свентяны – Швенченис и т. д.

Еще раз обратимся к беседе историка Г. Куманева с белорусским руководителем конца тридцатых – начала сороковых годов П. Пономаренко. Исследователь задал ему вопрос: «Ощущали ли вы перед войной внимание ЦК партии, Советского правительства, лично И. В. Сталина к вопросам развития культуры в республике, к бытовым проблемам граждан?»

«Безусловно, – ответил П. Пономаренко. – Внимание и помощь со стороны Центра ощущались постоянно по самому широкому спектру культурных и бытовых вопросов. Причем некоторые из них казались довольно второстепенными. В порядке иллюстрации расскажу вам следующее.