Тайны ушедшего века. Границы. Споры. Обиды

Не удивительно, что Завгаев пользовался популярностью у значительной части населения. Сняв многолетние гласные и негласные запреты, нарушение которых еще недавно грозило преследованиями и прочими неприятностями, обеспечив на деле гражданские свободы и благополучие людей, Доку Гапурович завоевал статус общенационального лидера.

Однако стратегически он проиграл, не сориентировавшись в борьбе Горбачева с Ельциным. Сказалось отсутствие работы в Москве, значительно сужавшее политический кругозор.

И тем не менее размах его действий, масштабность решений не оставляют сомнений в том, что он относится к числу крупнейших государственных деятелей Северного Кавказа. Для иллюстрации – только один пример из множества, свидетельствующий о незаурядности его подходов.

Выше уже отмечалось, что проблемой номер один в республике, как и в северокавказском регионе в целом, была незанятость населения. Десятки тысяч людей, преимущественно молодых, покидали родные селения, уезжали за пределы республики в поисках работы. Семьи-то надо было как-то содержать. Это была не только экономическая проблема, но и демографическая, и социальная, и нравственная, и в какой-то мере криминальная.

Решалась ли она до Завгаева? Да, решалась. Но в основном путем латания отдельных дыр да покраски фасадов. Как правило, все сводилось к расширению старых производств нефтекомплекса, который и без того безжалостно губил природу и отравлял жизнь людям.

Завгаев и его команда грамотно использовали поиски Москвой новой модели национальной политики. Вместе с тогдашним председателем Совмина республики Бековым и руководителем Госплана Мальсаговым пошли на крупное, кардинальное решение проблемы, которое раз и навсегда должно было покончить с этим бичом экономики. Речь шла о постановке принципиально новой задачи – создании в республике таких отраслей индустрии, которые, во-первых, открыли бы предпосылки для формирования технической интеллигенции не только в промышленно развитых городах, но и в селах; во-вторых, были бы экологически безвредными, что на фоне беспрерывно чадящего нефтекомплекса выглядело бы особенно привлекательно. Выбор руководства республики остановился на предприятиях электронной промышленности.

Завгаева поддержали Горбачев и Рыжков. И вот уже в соответствии с поручением союзного правительства в Грозный прибывает большая группа руководящих работников министерства электронной промышленности во главе с министром. В столице Чечено-Ингушетии проходит выездное заседание коллегии министерства. До этого московские гости в течение месяца обследовали все крупные населенные пункты республики. По каждому району и многолюдному селу наметили конкретные планы: сколько рабочих мест потребуется, какие возможности для этого имеются, что необходимо построить или переоборудовать.

Коллегия союзного министерства и грозненские власти на совместном заседании утвердили конкретные сроки реализации разработанной программы занятости населения. Программа решала много задач. И что особенно важно, способствовала трудоустройству коренного населения непосредственно по месту проживания. Не надо было выезжать за пределы республики, оставлять семьи, постоянно тревожиться о их судьбе.

Такой масштабный подход, конечно же, не устраивал тех, кто грел руки на незанятости людей. Неспроста после того, как заговор был осуществлен, все начатые работы были прекращены. Новые власти заморозили развернувшееся при старом режиме строительство объектов здравоохранения, культуры и быта. Все программы, направленные на жизненное обустройство людей, были моментально свернуты.

Но это произошло после «революции» в 1991 году. В 1988-1990 годах тогдашнее руководство Чечено-Ингушетии, похоже, и в самом деле было довольно прогрессивно настроено, что вызвало к нему симпатии большинства населения и раздраженность недоброжелателей, для которых порядок и стабильность были хуже острого ножа. Однако в силу ряда причин они были вынуждены смириться с временной заминкой и снова стали ожидать удобного момента, используя для нагнетания обстановки любую промашку федеральных властей.

Между Кремлем и «Белым домом»

По прошествии нескольких лет после свержения Завгаева и возглавляемого им Верховного Совета Чечено-Ингушской республики взоры аналитиков из спецслужб и ученых-политологов вновь обращены к тому, что еще недавно громко и с пафосом в Грозном и в Москве называли «чеченской народной революцией». Уже не только эксперты-общественники, но и члены федерального правительства к 1994 году вынуждены были признать, что провозглашение Чеченской Республики от имени исполкома Общенационального конгресса чеченского народа нелегитимно, поскольку последний не был наделен необходимыми полномочиями.